– Нам нужен другой капитан, - Трелони повернулся к Смоллетту.

– Что ж, я готов… - протянул Александр, и они ушли.

Сверху раздались свитки боцманской дудки, извещавшие о собрании команды. Далее послышались голоса Смоллетта и Трелони, но доктор не мог разобрать каких-либо слов. Все это время он успокаивающе поглаживал его по голове и вздымающейся от глубоких вдохов груди. Джиму было неописуемо плохо.

– Тише, тише… - приговаривал Дэвид.

Через час Хокинсу стало намного легче, и он заснул спокойным сном. Переживания доктора подтвердились: это были первые признаки лихорадки, он ошибиться не мог. Он очнулся часа через три, и медленно повернув голову в сторону доктора, открыл глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – доктор убрал с его лица прядь волос.

– Не очень, - тихо ответил Джим.
– А где тот юнга?

– Смоллетт застрелил его, испугавшись за тебя.

– Он… он, скорее всего, был посланником кого-то. Он хотел убить меня, но… но это была не его воля. Ему не нужно было ничего от меня, он что-то выполнял, какой-то приказ.

– Ты уверен в этом?

– Больше, чем в себе.

– Вполне может быть…

– Я скоро поправлюсь?

– Нет, друг мой, я думаю нескоро.

– Кто же будет капитаном на это время? Я подвел команду…

– С ними все будет хорошо, - Ливси положил руку на голову Джима.
– Капитаном на время твоей болезни станет мистер Смоллетт, а он-то первоклассный моряк – в его руках корабль будет все также уверенно плыть, как и раньше.

– Как хорошо, что он поехал с нами, - губы Джима дрогнули в мгновенной улыбке.

– Воды?

– Да, - закрыл глаза он.

Дэвид немного приподнял его голову и медленно начал вливать в его рот прохладное питье. Юноше вновь стало легче – он снова спокойно уснул. Всю ночь доктор просидел у его постели, следя за состоянием Джима и периодически меняя повязки на ране.

На следующий день Ливси сидел возле кровати и читал, но вдруг Джима схватил новый приступ. Болезнь кидала его из стороны в сторону и не давала дышать. Доктор спокойно сидел и ждал, готовый в любой момент, когда Джим немного успокоится, дать ему воды с растворенным в ней лекарством. В каюту заглянула Клэр, но тут же отвернулась, закрыв лицо руками и тем самым столкнувшись со сквайром, пришедшим на шум. Он успокаивающе гладил малышку по золотистым волосам.

– Джон, уведи Клэр, - сказал Дэвид, не оборачиваясь и все следя за больным, - пожалуйста.

– Пойдем, - Трелони взял девочку на руки и понес в каюту доктора, плотно закрыв дверь.

Вот больного немного отпустило, и доктор все также бережно приподнял его голову, затем медленно влил содержимое фляги. Джим ровно и глубоко вдохнул. Последнее сокращение мышц и… все, он спокойно спит, как ничего и не было. Ливси облегченно выдохнул, и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Дверь приоткрылась, и в помещение зашел сквайр, тем самым пробудив доктора от отдыха. Последний встал, приветствуя друга.

– Как он? – кивнул Трелони на больного.

– Все хуже, чем я думал. Это лихорадка, мне казалось, что Джим перенесет ее лучше… - тут он сделал длительную паузу, - но она оказалась слишком тяжелой для него.

– Есть шансы, что он выживет?

– Есть, - кивнул Ливси, - но они слишком малы.

– Дэвид… - начал сквайр.

– Я сделаю все, что возможно, - оборвал его доктор, но чуть погодя, добавил, - и невозможно.

– Я верю, - кивнул Трелони, - ты никогда не опускал руки, ни при каких обстоятельствах.

– Моя профессия не позволяет этого, - устало улыбнулся Ливси и вернулся к Джиму, которому опять стало нехорошо.

– Не буду вам мешать, - сквайр вышел и вновь плотно закрыл дверь.

Доктор проводил его взглядом и положил свою ладонь на руку Джима.

– Все будет хорошо, - прошептал он, смотря на совсем осунувшегося от болезни еще не так давно юного капитана. Джим необычайно похудел за это время и был бледен, как снег. Его ясная улыбка больше не сверкала на лице, а глаза, если он их открывал, были совсем тусклые, не выражающие ничего, кроме боли. Нет, это был совершенно не тот Джим, которого все знали ранее. Что с ним сделал этот непонятный юнга…

Тем Дэвид Ливси и отличался от других врачей – он всегда говорил добрые слова больному, подбадривая этим себя, его, близких. И как сказал Трелони, Ливси никогда не опускал руки – шел до последнего, старался, не мог допустить, чтобы человек умер, если можно хоть что-то сделать, ухватиться за последний шанс.

В помещение зашел капитан Смоллетт. Обведя взглядом Джима, или точнее сказать все, что от него осталось, спросил доктора:

– Шансов нет, я верно говорю?

– Шансы есть, - уставшим, но твердым голосом ответил Ливси, - я вытащу его, обещаю.