– Зарываешься, малышка.
– Её теплые ладони упирались ему в грудь, но явно не с намерением оттолкнуть, а просто не подпустить ближе. Если она и боялась, то явно не его, а двусмысленности позы, в которой они сейчас лежали. Рэн догадывался, что магичка ещё ни разу не была с мужчиной, а сейчас просто получил подтверждение своим подозрениям. Девушки, познавшие прелести плотских утех, так себя не ведут.

Внутри проснулся азарт. Лирен немного приблизился к Адее и, не почувствовав сопротивления с её стороны, слегка прикоснулся губами к щеке. Он не собирался заходить далеко, просто хотел подразнить и себя, и Адею.

Аделайя несмело обхватила его лицо прохладными чуть влажными ладошками и, дыша через раз, сама потянулась к его губам.

Лирен не ответил. Он каменной скалой продолжал нависать сверху девушки и впервые в жизни не мог решить, что ему делать.

Неумелые движения девичьих губ и языка, стройное тело, которое льнуло к нему, будто ища тепла, и едва слышный всхлип. Всё это вкупе вызывало у Рэна вопрос: а почему он собственно должен отказываться от того, что предлагает ему Адея? Он её ни к чему не принуждал. Это только её выбор. По человеческим меркам она уже совершеннолетняя взрослая девушка, которая имеет право сама распоряжаться своей жизнью и телом. И то, под кем это тело будет извиваться завтра, Лирена волновать не должно. Сегодня, она с ним... В эту ночь, она станет его... Этого хочет Аделайя, этого же хочет Рэн. Так к чему лишние размышления?..

Никакие сны, мучавшие его в последнее время, не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас наяву.

Перехватив инициативу, Лирен углубил поцелуй, вырывая у Адеи громкий стон удовольствия, который эхом отозвался у него в груди и вызвал дикое безудержное желание ещё раз ощутить нечто подобное. Боги, это девушка лишила его рассудка одним только стоном! Страшно представить, что будет дальше...

Рэн скинул мешающее одеяло на пол и коленом раздвинул ноги Адеи, удобно устраиваясь между ними. Всё это время он не отпускал её взгляд. Что скрывать: он давал малышке время отказаться, остановить всё происходящее и выгнать его из комнаты. Но Аделайя молчала, что прямо говорило Лирену о её решительном настрое.

– Ты боишься?
– спросил он, покрывая поцелуями её шею и проводя кончиками пальцев по оголённому бедру.

– Немного, - выдохнула Аделайя, цепляясь за плечи Рэна.
– Я...

– Знаю, - перебил он, прикасаясь к девичьим, чуть припухшим губам. Он рассчитывал, что разговор поможет Адее хоть немного расслабиться.
– Боли не избежать, но я сделаю всё возможное...

– Я верю тебе...

А вот это уже не хорошо. Если Адея уже заканчивает за него мысли, это значит только одно - Рэн слишком близко подпустил в себе девчонку. Ничем хорошим это не кончится... для неё. Как априори - хорошие девочки всегда тянутся к плохим мальчикам. Как следствие - не всегда таким девочкам под силу перевоспитать подобных мальчиков. Вот и в этом случае ничто не заставит Лирена целиком и полностью поменять взгляды на жизнь, переосмыслить ценности. Но в данный момент не время думать об этом... Сейчас он хочет лишь одного... Он хочет Аделайю... Со всем остальным он разберётся позже, если посчитает нужным. Так всегда было, есть и будет...

Глава 13

–  Проклятие...

–  Лучше бы и я не сказал. То, на что подписывает девчонку Амаре...

(Белюм и Мортем)

Лирен проснулся задолго до того, как Адея открыла глаза. Стараясь не разбудить спящую на постели девушку, он поднялся и, собрав с пола одежду, вышел из комнаты. Он бы мог начать размышлять о том, что случилось между ним и Аделайей в эту ночь, но строго-настрого запретил себе анализировать ситуацию. Никогда он этим не занимался и сейчас не собирается. Ничего из ряда вон выходящего не произошло.

Обувшись на первом этаже, Рэн вышел из дома. Даже без выхода в боевой транс он понял, что в лесу кроме него и Адеи нет посторонних: ни Одиночек, ни теней.

Птичий ор на все лады закладывал уши и вынуждал Лирена хмуриться. В землю пытался зарыться какой-то мелкий зверёк. Рассмотреть его не представлялось возможным, ибо сверху его укрывало одеяло из опавших листьев. Спустя несколько минут это копошение начало раздражать и Лирен поймал себя на мысли, что ещё секунда, и он сам поможет этому недоразумению зарыться с головой под землю. Зверь, видимо почувствовав угрозу, мгновенно успокоился и вообще не подавал признаков жизни или своего присутствия.

Сорвавшись с места, Рэн направился в сторону, где вчера оставил лошадей. Как он и ожидал парнокопытная скотина, почуяв опасность, сбежала. Наблюдая из своего укрытия за Одиночками, он слышал ржание и уже тогда не смел надеяться, что привязанные поводья выдержат мощные рывки.

Лирен не хотел оставлять Адею одну без присмотра и все же принял тяжелое решение снова наведаться в Лимес и прикупить ещё парочку лошадей. Он обещал Маркусу Грильо, что привезёт ему дочь до захода солнца, а если они пойдут пешком, то к границе, где ждёт их ректор, прибудут не раньше следующего утра.

Рэну повезло. На подходе к городу он увидел, выезжающую из ворот гружёную различным барахлом повозку, что прямо говорило о кипучей деятельности на торговой площади. Не задерживаясь на пропускном пункте, он быстро нашел вчерашнего продавца и, игнорируя его изумлённый взгляд, купил ещё двух лошадей. Обратно к сторожке лесника Лирен возвращался значительно дольше, и это не добавляло ему радужного настроения. Он хотел быстрее вернуться к Адее и удостовериться, что она жива и невредима. Внутри бушевал ураган различных эмоций, но внешне, Лирен Иро Аскальф, оставался совершенно спокоен. Признаваться даже самому себе, что он чересчур сильно переживает за конкретную человечку, оказалось неимоверно трудно. Он не должен чувствовать ничего из того, что терзало его изнутри. Это не правильно. Это лишнее. Это делает его морально слабее перед миловидным юным лицом.