Случилось то, что и должно было случиться: Транон одержал верх и сумел коснуться лба своего соперника пальцем. Но Трилон вовремя успел поставить щит, который отбросил уличного мага к противоположной стене.

 - Ты смеёшься?
– завопил тот, когда прокашлялся от сильного удара спиной.
– Хочешь сказать, нам придётся начинать всё по новой?
– Он зачем-то взглянул в окно с замысловатой расщелиной, которая пропускала лучи заходящего солнца так, что они оставляли нужную тень на солнечных часах.
– В любом случае я уже не успею. Может быть, это даже к лучшему.

 Транон присел на стул, выдвинутый из-за стола.

 - Постарайся спасти своего друга, - сказал он.

 - Что ты несёшь, орк тебя дери?

 - Ты всё слышал. Если будет шанс спасти Дардарона, используй его. И не ошибись. Быть может, тебе удастся. Самому-то тебе жить осталось недолго. Да, точно. Мы с тобой, получается, видимся последний раз. Прощай, Трилон. Ты был не самым плохим человеком из всех, что я знал.

 Директор не обратил внимание на бредни этого сумасшедшего. Он ждал, когда парализация спадёт и будет шанс застать его врасплох пузырём.

 Через минуту Транон неожиданно свалился со стула. Сквозь барьер щита было плохо видно, что с ним происходит, но Трилон не хотел снимать заклинание на случай, если это какая-то ловушка. Прошло ещё полминуты, и уличный маг поднялся на ноги, бросил на своего недавнего противника безразличный взгляд, а потом медленно и молча вышел в коридор. Стук шагов говорил, что он уходит далеко и направляется в ту же сторону, куда двинулись Дардарон и Аррадра.

 Проклятье, быстрее бы спала парализация!

* * *

 Каганатцы появились из-за поворота, и на лбу у Старагона выступил холодный пот. Он поднял руки вверх, чтобы те двое их видели. Гэльв-маг мотнул головой своему спутнику, и не прошло и секунды, как в парнишку летела тяжёлая арбалетная стрела. Старагон успел закрыться щитом, и только так смог отбить снаряд. На удивление легко ему дался этот трюк, который казался невероятно сложным для его магических способностей.

 - Постойте же! Не стреляйте! Я сдаюсь на вашу волю!

 - А наша воля убить тебя, - хладнокровно заметил гэльв. Старагон понял, что легко переговоры ему не дадутся.

 - Тогда хотя бы выслушайте меня.

 - А где твои товарищи?
– уже взведя арбалет и нацелившись для выстрела, но всё ещё соблюдая большую дистанцию, спросил спутник мага.

 - Убежали дальше по коридору, - новенький указал пальцем себе за спину.
– Я специально бежал в хвосте отряда, чтобы отстать. И не советую вам гнаться за ними. Они заманивают вас в ловушку. В этом и есть план.

 - Почему бы нам тебе верить?
– всё так же хладнокровно поинтересовался гэльв-маг.

 - Вам должны были рассказать, кто я такой. Когда-то я был на службе у господина Санмира...

 - Мы всё это знаем, - подтвердил каганатец.

 - Я жалею, что своровал монету. Но - клянусь!
– я не знал, что это телепорт! Я всего лишь хотел немного больше денег за свою работу! Что один золотой для такого человека, как господин Санмир - подумал я.

 - А потом ты неплохо обосновался здесь, выучился магии и теперь сражаешься на стороне наших врагов.

 - Я всегда понимал, что мой родной дом там, где ко мне лучше относятся. А в Плиме ко мне относились куда лучше, чем здесь, хоть и далеко не идеально. Да, мне пришлось притвориться, что я теперь на их стороне. Зато теперь я смогу дать вам сведения об их планах и ловушках и помочь победить их.

 Гэльвы не сдвинулись с мета, арбалетчик не опустил оружие, хотя выражения лиц обоих заметно изменились.

 - Ты сказал не бежать за ними дальше. Что в таком случае нам делать?

 - Ничего, - сказал Старагон.
– Я уже обо всём за вас позаботился.

 Он продемонстрировал им монету с своей руке.

 Не являясь глупцом, маг захотел убедиться, что монета настоящая. Понимая, что Старагона напугает приближающийся арбалетчик, он показал тому рукой, чтобы оставался на месте, а сам медленно приблизился на такое расстояние, с которого можно было разглядеть размер кругляша и выбивку на его лицевой стороне.

 - Вижу, ты не обманываешь. Это логично, что ваш магистр Дардарон не стал держать её при себе, ведь он знал, что нам известно всё о вас. Я верю тебе. Единственное, чего я боюсь, это того, что из этих дверей по бокам выбегут твои друзья.