Машина медленно, километр за километром удалялась от Екатеринбурга. Тюменский тракт постепенно уносил меня далеко от шума большого мегаполиса с его проблемами, заботами. Мелькали столь привычные глазу родные уральские пейзажи, унылые населённые пункты с заброшенными домами и заросшими бурьяном огородами… И чем больше увеличивалось расстояние от города, тем сильнее менялся придорожный ландшафт, тем более остро я ощущал, что постепенно попадаю в несколько иной мир, незнакомый мне, городскому человеку. Проехав очередную дорожную развязку, я привычно сверил своё местоположение с маршрутом, который заранее нанёс на карту автомобильных дорог. Через некоторое время, следуя дорожным указателям, повернул машину с трассы на грунтовую дорогу. Одна за другой мелькали маленькие, казалось, Богом забытые деревни и покосившиеся от времени мосты.

И дорога! Разбитая дорога с ее ухабами и ямами всё дальше и дальше уносила меня от цивилизации. На какой-то миг мне вдруг вообще показалось, что я провалился во времени, и только старый указатель у дороги с еле выговоренным мною названием деревни и маячивший на отдалённом пригорке глухо рокотавший трактор говорили о явном присутствии здесь людей.

Добравшись по ухабам до начала пригорка, я постарался добиться от не прекращающего свою работу тракториста более-менее внятного ответа на вопрос, как добраться до искомой деревни. Собрав воедино с трудом пробившиеся до моего слуха сквозь металлическое лязганье гусениц фразы, я с большим облегчением пришел к выводу, что ехать мне осталось не более трёх километров.

Проделав немалый путь, так или иначе я практически был уже у цели. И рано или поздно всё встанет на свои места. Ещё секунда – и вот передо мной во всей своей красе и хаотичном беспорядке разбегающихся в разные сторону улочек раскинулась нужная мне деревня.

Вся деревня (если это можно было назвать деревней в моём представлении) состояла из двух десятков ветхих, видавших виды деревянных избушек и пяти-шести кирпичных одноэтажных построек времён великого светлого социалистического прошлого.

У одной из них, на мой взгляд, наиболее добротной и обихоженной, в которой чувствовалась хозяйская основательность, к моей огромной радости, я увидел молодого стройного парня лет двадцати-двадцати пяти. Так как никого другого рядом всё равно не было, именно у него я и решил разузнать, где в этой деревне можно найти фермера Матвея, если таковой вообще здесь проживает.

Подъехав ближе к дому, я вышел из машины и доброжелательно обратился к стоящему спиной ко мне парню. Окликнув и поприветствовав его и не дожидаясь, когда молодой человек обернётся, на одном дыхании выпалил все интересующие меня вопросы. На секунду мне показалось, что молодой человек замер, а потом резко повернулся ко мне лицом. На мой взгляд, как я и предполагал, на вид ему было лет двадцать-двадцать пять. Под старым, но опрятным комбинезоном цвета хаки рельефно выступала упругая мускулатура. Казалось, что в его явно натренированном теле нет ничего лишнего, оно было словно отлито и обтянуто тугой, без единой морщинки загорелой кожей бронзового оттенка, и только неуловимая печаль в серо-зелёных глазах резко выделялась на фоне этой всеобщей гармонии.

По опыту знаю, что такие глаза бывают у людей, которые очень много пережили в своей жизни. Такие глаза, без сомнения, не могут быть незамеченными. Они не могут лгать. И именно в этих глазах я вдруг увидел озорной прищур, показавшийся мне на секунду знакомым с детства.

Я попытался ещё раз повторить незнакомому парню свой вопрос, заранее извинившись за то, что не знаю его имени, но услышанное из его уст не только перехватило мое дыхание, а заставило выронить из рук карту автомобильных дорог.

Лицо незнакомца озарила лукавая и только ему понятная улыбка. Сверкнув глазами, твёрдым и бодрым голосом молодой человек произнёс, что для всех местных жителей данной деревни и близлежащих селений он – фермер Матвей, а для старых школьных друзей на протяжении всей жизни был, есть и будет Матвеичем.

Утерев маленьким махровым полотенцем блестящие на солнце капли пота со своего лица и засунув его в просторный карман рабочего комбинезона, мой собеседник с открытым и располагающим к общению выражением лица посмотрел на выпавшую из моих рук карту и улыбнулся ещё шире. Поняв, что его слова ввергли меня в ещё больший ступор, он вновь с легкой иронией добавил, что нехорошо не узнавать старых друзей, тем более тех, с кем не только прогуливал лекции в институте, но и на втором курсе разделил стол и кров по возвращении его из армии.

Последняя фраза как ушат холодной воды привела меня в чувство – я не знал, кто стоит передо мною, но одно было несомненно: то, о чём говорит этот парень – о событиях моей жизни пятнадцатилетней давности – мог знать только один человек, мой товарищ Матвеич.

Наши взгляды встретились, и с этой секунды я уже нисколько не сомневался – это были глаза моего старого друга. А значит, по логике, и всё остальное, что я видел перед собой: мускулистое тело, подчёркнутое стройной осанкой, – тоже должно быть его. Единственное, что пронеслось в моей голове, – это мысль, что наверняка Матвей изобрел эликсир молодости. Другое внятное объяснение произошедшим с ним переменам на тот момент не приходило мне в голову.

Мы по-мужски крепко обнялись – это был точно он, Матвей, и в то же самое время это был не он. Я обнимал уже другого человека, который, вновь улыбнувшись, признался, что теперь его не узнают практически все бывшие знакомые, но такую реакцию он видит впервые. Наверное, потому, что так реагировать могут только неравнодушные к нему люди. Парень ещё раз одарил меня добродушной улыбкой, и только в этот момент я чётко осознал – передо мной действительно мой старый товарищ Матвеич.

Это он, сомнений быть не может. После увиденного я могу поверить во что угодно, но у меня в голове был только один вопрос, а точнее, три: как такое возможно, и (чёрт возьми!) кто тот волшебник, сотворивший подобное чудо с Матвеем, и что нужно сделать для того, чтобы избавиться от огромного пивного живота, похудеть, как минимум, килограммов на тридцать, а то и сорок, приведя своё бесформенное тело к практически к идеальным стандартам, и при этом непонятно каким образом помолодеть минимум лет на пятнадцать.