Петер постарался и сделал своё лицо ещё более невинным и даже обиженным.

– Я не буду против, Живко, – вдруг сказала Маришка. – И потом, ты же берёшь с собой метлу, если что прогонишь животное.

Несколько секунд все стояли молча, потом дворник громко расхохотался.

– Ну, ладно, только смотри у меня…

– Всё будет, как ты захочешь, Живко.

Бравый дворник быстро вскочил на козлы, а Маришка открыла дверцу кареты и тут же оказалась внутри с помощью крепких рук Петера. Калита уселся напротив, пристально посмотрел на неё и скомандовал:

– Трогай!

Дилижанс дёрнулся и поехал. Решив пореже встречаться взглядом с Петером, Маришка уставилась в окно. Карету тихо качало, а мелькавшие за окном деревья успокаивали.

– Почему вы решили поехать в деревню? – спросил юноша, желая завязать разговор. – У вас там какое-то поручение?

– Нет, – учительница стряхнула с себя оцепенение. – Я просто очень любопытна и люблю осматривать новые места. Если, конечно, они не опасны.

– Можете не беспокоиться. В деревнях этого королевства царят тишь, да благодать. К тому же рядом с вами маг, который сможет о вас позаботиться.

– Это вы о Живко? – решила пошутить Маришка. Уж сильно хвастливым показался ей тон парня.

– Конечно, – Калита и глазом не моргнул. – Именно его я и имел в виду. Рядом с ним мы ничем не рискуем.

Девушка не выдержала и звонко расхохоталась

– Вы так заразительно смеётесь, – улыбнулся Петер.

Стараясь поддерживать беседу в том же русле, юноша рассказал Маришке несколько забавных историй, щедро сдабривая их шутками. Учительница не заметила, как пролетело время.

– Прибыли! – крикнул Живко и остановил экипаж.

Петер в мгновение ока выскочил из кареты и протянул руку девушке. Та в некоторой растерянности сделала шаг и тут же оказалась на земле. Юноша легко взял её за талию и опустил рядом с собой, успев покружить.

Она открыла, было, рот, чтобы возмутиться, но Калита опередил её и спросил:

– Поверх перчаток вы надеваете муфту, пани Яровски? Вам холодно?

– Иногда бывает, – произнесла Маришка, давая понять, что не хочет обсуждать это.

Петер только улыбнулся.

– Ну, ребятки, я быстро к главе, а вы тут пока погуляйте, – сказал Живко и поспешил к красивому большому дому напротив.

– Петер, Петер, привет, Петер! – прокричала пронёсшаяся мимо детвора.

– Они вас знают? – удивилась Маришка.

– Да, я здесь вырос, – ответил Петер. – Живко ещё долго пробудет там. Не хотите ли прогуляться со мной?

Оглянувшись, девушка пожала плечами и кивнула. Они пошли рядом вдоль живописной улицы. Калита как всегда подстраивался под её шаг.

– Здорово, Петер, – кивнули два встретившихся крестьянских парня. – Это где же ты такую кралю нашёл?

– Далеко, ребята, очень далеко, – улыбнулся юноша, а Маришка ускорила шаг.

После того, как они миновали последний дом, Петер вдруг остановился перед Яровски и спросил:

– Здесь начинается лес, вы хотите продолжить путь?

Учительница недоумённо посмотрела на него снизу вверх.

– Почему вы спрашиваете, разве там опасно?

– Там – нет. Просто хотел узнать пойдёте ли вы туда со мной? Ведь там никого больше не будет.

– Странный вопрос, – пробормотала девушка. – Может быть, вы опасны?

– Все люди опасны в той или иной степени и я – не исключение, – он как-то странно улыбнулся и протянул ей руку.

– Если думать об этом – лучше не жить, – пробормотала Маришка и оперлась на предложенную кисть.

– У вас холодные ладони, вы замерзли? – спросил Петер.

– Нет, это… Пройдёт… Зато у вас горячие.

Молодые люди не спеша шли по тропинке. Маришка с наслаждением вдыхала аромат свежей хвои и любовалась пейзажами. В лесу было сухо и уютно.

– Вы скучаете по родным местам? – спросила Яровски в попытке поддержать беседу.

– Скорее да, чем нет, – уклончиво ответил Калита. – Просто здесь осталось много тех, кому нужна моя помощь.

На пути возникла канава, которую Маришка не сразу заметила. Петер молча приподнял её и переставил через препятствие. Покраснев, девушка пробормотала: «Спасибо» и молча продолжила путь, на этот раз, глядя под ноги.

– А у вас остались близкие на родине?

Несколько секунд учительница раздумывала, что ответить. Распространяться о себе ей не хотелось, но и выглядеть букой – тоже. Взвесив всё, она сказала:

– Да, мама.

– А отец?

– Он погиб, когда мне было одиннадцать лет. На службе, он военный… Был военным…