— Да я ведь никого даже не, — она тут же осеклась.

Как же, не знает – а Андрей? А эта сумасшедшая фурия? Да, что у них там творится?

— Вы что-то знаете, — Маша не спрашивала – утверждала. И сейчас слова женщины показались ей предостережением. – Скажите, Виктору угрожает опасность?

Женщина фыркнула.

— Не говори глупостей. Просто не откровенничай с теми, кого ты почти не знаешь.

— И даже с Виктором? – Маша улыбнулась.

— С ним можешь, — смилостивилась Марта и торопливо добавила: – Ладно, мне пора. Позвони ему сейчас, иначе он оборвет мне телефон.

— Позвоню, — Маша нажала на сброс, отложила трубку и подняла сияющие глаза на Таньку. – Он хочет, чтобы я вернулась.

Подруга удовлетворенно крякнула.

— Ну, вот, я же говорила, вам нужно поговорить. Он стопудово на тебя запал! И даже не смей со мной спорить.

Спорить желания не было. Более того, Маша позволила, наконец, робкой надежде выбраться из дальних глубин и заполнить сердце, заставив его биться сильнее.

— Я звоню ему, — она схватила трубку и, отыскав нужный номер, нажала на кнопку вызова.

Длинные губки сменяли друг друга, и внутри нарастала тревога. А, что, если он передумал? Вдруг понял, что совершил глупость, когда позвонил Марте? Маша взглянула жалобными глазами на Катьку, но в следующее мгновение услышала в трубке знакомый голос:

— Слава богу, Маша, я так волновался за тебя!

Глава 21

Сердце забилось в тревожном волнении: неужели он и правда переживал. Маша покрылась румянцем.

— Виктор, простите меня, я не должна была убегать. Просто…

— Это ты меня прости, — перебил ее Виктор. – Из-за меня тебе пришлось выслушивать все эти гадости.

— Какие гадости? – Маша насторожилась.

Неужели блондинка уже успела выдать ему подробности их ужасной встречи? Виктор сделал глубокий вздох.

— Маш, ты не должна страдать из-за последствий моей глупости. Вчера ночью ты стала свидетелем моего нелицеприятного разговора с бывшей. Этого не должно было произойти, прости.

Маша порывисто выдохнула.

— Я… я не… Вы не должны извиняться.

— Должен. И буду извиняться до тех пор, пока ты не согласишься вернуться ко мне.

Маше показалось, что вся кровь прильнула к щекам. Он хочет… что? Она задохнулась в собственных эмоциях.

— Но зачем вам это?

В бок воткнулся острый локоток Таньки.

— Хватит задавать глупые вопросы, — прошипела она, получив за это шлепок по руке.

В трубке воцарилось молчание.

— Виктор, вы здесь? – Маша вытаращила на подругу глаза и вопросительно пожала плечами.

— Ты нужна мне, — услышала тихий и твердый голос Виктора.

— Что?

— Ты нужна мне, понимаешь? Нужна…

Маша открыла рот и тут же его закрыла. Ложки-матрешки, она не ослышалась? Виктор нуждается в ней?

— Маш…

— Поздно уже, — она закрыла глаза.

В груди колотилось взволнованное сердце. Все чувства, в которых так боялась признаться себе Маша, всколыхнули душу, вырываясь на свободу вместе со слезами. Они катились по раскрасневшимся щекам и стекали на дрожащие губы.

— Ты вернешься?

— Да, — счастливая улыбка озарила лицо. – Завтра я вернусь.

Виктор молчал.

— Во сколько мне лучше приехать?

— Я могу забрать тебя сам.

— Нет, это неудобно, — Маша покачала головой и махнула рукой на подругу, которая принялась щипать ее за бок.

— Хорошо. Тогда подъезжай к двум часам дня.

— Ладно. До встречи, Виктор.

— До встречи, — он на секунду замолчал. – Я рад, что ты появилась в моей жизни.

В трубке воцарилась глубокая тишина.

Отложив телефон в сторону, Маша уставилась на подругу.

— Кажется, я люблю его, — прошептала ей и смущенно улыбнулась.

Татьяна обняла ее и нежно погладила по спине.

— Он тоже тебя полюбит, если уже не полюбил. Тебя невозможно не любить, — она обхватила ее за плечи и взглянула в мокрые глаза. – Пообещай мне, что больше не станешь сбегать от него, что бы ни случилось.

Маша счастливо всхлипнула.

— Обещаю.

— Не забывай подруга, не всегда нужно верить глазам. Иногда нужны еще слова и интуиция.

— Можешь не волноваться, Танюш, я больше не наделаю глупостей.

***

Виктор сидел за столиком «Найт эйнджел», держа в руке стакан с неразбавленным виски. Он рассеянно поглядывал на сцену, где в соблазнительном танце извивались сразу две танцовщицы. Их практически обнаженные тела сверкали миллионом блесток, обильно покрывавших загорелую кожу, но сегодня они совсем не привлекали его.