Не думать об этом, не задавать вопросов. Кроме того, пока еще рано.

Кей стала быстро собирать свои вещи, в то время как Сандерсон стал звонить по телефону.

Она подумала, что бы ни случилось, всегда необходимы меры безопасности. За машиной Сандерсона следовала вторая, в которой тоже были агенты службы безопасности; она сопровождала их вплоть до аэропорта Даллз Интернэшнл. Там она остановилась, когда Сандерсон проехал через неприметный служебный въезд в дальнем конце, остановился перед не обозначенным ангаром, где работали люди в униформе, но без знаков различия. Реактивный самолет гудел и был уже готов к отлету, но на нем тоже не было никаких опознавательных знаков.

У наземной команды не было никаких средств связи; Сандерсон просто кивнул им, когда сопровождал Кей по трапу на борт самолета.

Дверь мгновенно закрылась за ними, и трап тут же откатился. Самолет загудел, готовый к отлету. В кабине первый и второй пилоты вместе со штурманом окончательно утверждали маршрут, но просторный пассажирский салон был пуст.

Рассмотрев то, что ее окружало, — кухню, передвижной бар, радио и телевизор, столик для собеседников, даже спальню в задней части, — Кей решила, что самолет оборудован для высших военных или правительственных чиновников и полностью обеспечен обслуживающим персоналом.

Это подтвердил Сандерсон, когда самолет начал разбег по взлетной полосе.

Это, наверно, нехорошо, что у нас нет обычной обслуживающей команды, — сказал он. — Но чем меньше людей, тем меньше риска.

Не извиняйтесь, — сказала ему Кей. — Я счастлива хотя бы потому, что лечу домой. — Она удобно расположилась в кресле, как только они взлетели, и движение самолета стало плавным. — Как скоро мы будем на месте?

Запланированное время полета — приблизительно три часа, — Сандерсон с трудом сдержал зевок, и она взглянула на него.

Устали?

Да, чуток, — он улыбнулся. — Тот диван, на котором я спал в ваших апартаментах, был немного жестким.

Здесь есть спальня, сзади. Почему бы вам немного не отдохнуть?

А вам?

А мне очень удобно здесь, — и она указала на телевизор, затем на кофейный столик перед ней. — Посмотрите, тут еще и свежие газеты.

Сандерсон прищурился.

Я тогда нарушу приказания.

Кей покачала головой.

Не нарушите — немного их подправите. Идите же. Я обещаю, что разбужу вас задолго до того, как мы приземлимся.

Спасибо, мэм, — Сандерсон повернулся и направился в сторону спальной комнаты, на сей, раз не скрывая своего желания уснуть.

Кей смотрела на то, как он уходил. Ничего особенного в том, что человек устал; он дежурил день и ночь, и напряжение сказывалось.

Теперь, когда опасность была позади, она, наконец-то, могла прийти в себя, но усталость пересиливало возбуждающее предчувствие. Майк в порядке, и через несколько часов они будут вместе. Теперь ей следует расслабиться. Обернувшись к кофейному столику, она взяла последние выпуски газеты «Пост энд Таймс». Возможно, там было сообщение или, хотя бы, отчет, пусть даже сокращенный и подвергнутый цензуре, который дал бы ключ к тому, что произошло.

Она ничего там не нашла. Судя по всему, на эту информацию была наложена печать сохранения тайны, или информация еще не дошла до газет.

Отбросив газеты в сторону, Кей решила включить телевизор. Но когда музыкальная программа была прервана резким голосом диктора, его сообщение было посвящено исключительно проблемам, связанным с геморроем. А затем телевизионный экран не предложил ничего лучшего, нежели черно-белые изображения группы «Бауэри Бойз».

Кей откинулась назад, закрыла глаза, затем быстро открыла их, поскольку почувствовала, что засыпает. Нельзя, подумала она, поддаваться чувствам.

Нельзя поддаваться чувствам. Как много смысла таится в этой фразе! Неделю назад ничего из происходящего не имело для нее никакого значения, и — спасибо государственной безопасности, собственно, цензуре, — не имело никакого значения для всего мира. Люди продолжали жить, как прежде, слушая о лекарствах от геморроя и смотря старые веселые фильмы, как будто ничего на свете не произошло. Великие Древние ничуть не тревожили их мечтаний.

Конечно, она не была уверена, что ее собственные соображения имеют источником именно это; она даже не знала, откуда приходят к ней эти мысли. Но убеждение оставалось. Каким-то образом сновидения были способом связи между присутствием чужеродных и человечеством. Не все люди обладали возможностью получать сообщения от них и отвечать на эти сообщения; только одаренные — или проклятые — с определенной степенью таланта.

Не это ли пытался донести до нас Лавкрафт в, «Зове Ктулху»? Не это ли наиболее чувствительные живописцы и скульпторы, каждый по-своему, следуя за своими сновидениями, воспроизводили их по памяти в глине и на холстах?

А что же сам Лавкрафт? Подобные сновидения тоже были источниками его знаний? На что намекал он, когда писал о кошмарных, вроде бы вымышленных образах? Если все так, то это многое объясняет.

Кей вглядывалась во мрак за стеклом иллюминатора и кивала сама себе.