Сидеть в жестяной будке перед ламповой коробкой телевизора - трансляция шла с помехами - Луизе не улыбалось, но выхода у нее не было. Несколько минут она тупо смотрела рекламу: женщина в цветном платье носила пиво мужчинам. Мальчик играл с памперсами.

О приезде машины оповестил звонок мобильного. Сантос, охранник, провел Луизу через калитку в воротах. Раньше ей не приходилось видеть таких пошарпанных такси. Поцарапанная, будто всю дорогу сюда ехала втиснутой между двумя фурами, серая малолитражка по пути потеряла диски на задних колесах. Судя по отсутствию электроники в салоне - ни навигатора, ни кондиционера, ни кнопок для опускания окон - машине было не меньше тридцати лет.

Водитель в шортах и вьетнамках вылез из трандулета. Лет семнадцать -двадцать, долговязый, смуглый. Он пожал охраннику руку и улыбнулся Луизе. Она заметила щель между его передними верхними зубами.

– Это Гел, мой племянник. Отвезет, подождет, привезет обратно. Только деньги ему не давайте. Вернетесь, со мной рассчитаетесь, а мы уже между собой разберемся, - Сантос расплылся в улыбке и похлопал Гела по шее.

– Луиза.
– Она протянула Гелу руку.

Он на миг растерялся, а потом рассмеялся. Рукопожатие его было быстрым и крепким.

Гел открыл для Луизы дверь с пассажирской стороны. Вместо резинового коврика под ногами валялась тряпка.

Стоило закрыть двери, лицо облепила духота. Луиза потянулась к ручке окна.

– Прошу прощения, - перегнувшись через колени Луизы, Гел дернул ручку. Два рывка, и окно поддалось, сползло вниз и застряло на половине кривым осколком.
– Заело.

Луиза рассмеялась.

– Застревает после удара. Дверь не ровная. С внешней стороны это не заметно. Я попробую починить, когда остановимся. Я имею в виду, когда нужно будет вас подождать, я займусь окном, - затараторил Гел.

– Не парься, - Луиза высунула в окно руку.

Машина набирала скорость, ветер сопротивлялся. За дворцами с живыми изгородями вдоль дороги потянулись пустыри. На горизонте от холмов или низких построек - в сумерках не распознать - тянулся столб дыма.

– Что это?
– спросила Луиза.

– Свалка.

Теперь Луиза почувствовала запах паленной резины и пластика.

– Там сжигают мусор?
– удивилась Луиза.

– Нет, скорей всего, бомжи или дети не потушили сигарету. Там полно этих...
– Гел щелкнул пальцами, подыскивая верное слово.
– Короче, такой легковоспламеняющийся пластик. Целые залежи. Остались еще от старого завода. Горы из пластика. Бомжи спят в трубах. Дети любят там играть.

Луиза посмотрела на него внимательней. Прищуренные глаза, нос с горбинкой, черные блестящие волосы собраны в хвост, из которого ветер яростно выдергивал пряди.

– Ты тоже играл на свалке?

– Ну да, - Гел почесал переносицу.
– Свалка была нашим космическим кораблем.

– И какова была цель полета?
– засмеялась Луиза.
– Твое звание? Обязанности?

– Я ловил крыс и искал матрасы для командирского состава. Цель всегда оставалось одной и той же - новые земли, новое будущее.

– Матрасы? Вы что же и спали там?

– Только после того, как командир давал нам убежище. Эту честь нужно было заслужить.

– Например, ловлей крыс?
– рассмеялась Луиза.

– Точно. Ты понимаешь, как устроен этот мир, - Гел отвлекся от дороги, чтобы поймать взгляд Луизы.

Он улыбался, а она не могла понять, говорит он правду или подкалывает ее.

Столб дыма уплотнился и пополз к городу. Ни сирен, ни пожарных машин видно не было. Навстречу скользили легковушки. Разделительная полоса на дороге едва просматривалась, никаких столбиков или ограждений около обочины не наблюдалось. Дорожная разметка, знаки и указатели появились у трехэтажной развилки - словно из ниоткуда, гроздьями, вперемешку с рекламой.

На поворотах Гел скрипел тормозами, но едва ли сбавлял скорость. После развилки взял курс на деловой центр. Банки и офисы здесь упаковали в небоскребы, вывески над бутиками размером не уступали витринам. На площадях били фонтаны с подсветкой. В скверах прятались скамейки, клумбы и памятники. Здание местного парламента ночью охраняли танки.

– Давно они здесь?
– ничего похожего Луиза раньше не видела.

– Три года. После десятидневной осады. Освободительная армия захватила парламент, перестреляла депутатов и продержалась внутри десять дней.