Отключившись, Луиза рассеянно посмотрела в окно, будто искала сходство ночной Гота с Нью-Йорком.

– В какие ночные клубы ты ходишь?
– спросила она.

– Что?
– Гел снял с пиццы салями и скрутил ее трубочкой.

– Ты сказал, что не знаешь, что за клуб на углу, не бываешь в этом районе. Потому я спрашиваю, как развлекаешься ты? Куда ходишь по выходным?

– По выходным?
– отправив салями в рот, он стряхнул большим пальцем с указательного крошки теста.

– Да, где выпиваешь, расслабляешься в друзьями? Тусишь?

– Не в клубах, - Гел погладил запотевший от льда стакан колы.
– У меня клаустрофобия.

– Серьезно?
– Луиза не понимала, шутит он или нет, но от этого разговор становился только забавней.

– Еще какая, - Гел сдул упавшую на щеку прядь волос и отодвинул тарелку.

Около стойки ребенок лет семи требовал у официанта зеленую соломинку.

– И где же ты проводишь свободные вечера?
– Луиза испытала азарт первопроходца и кладоискателя.

Гел покрутил головой, погладил живот.

– В квартале Цветов.

– Раз ты не показал мне ни одного кинотеатра или ночного клуба, тебе придется показать мне квартал Цветов.

Луиза встала и протянула Гелу руку. Со всей его подвижностью и богатой жестикуляцией, он неизменно подтормаживал, когда Луиза касалась или хотела коснуться его. И это ее тоже забавляло. Подпитывало ее самодовольство, самоуверенность. Веселье.

На улице дул легкий ветерок. Уличные огни затмили звезды. Услышав звук бьющегося стекла, Луиза обернулась, но увидела лишь группу подростков с сигаретами в конце улицы.

Прежде чем сесть в машину, Гел занялся окном со стороны Луизы. Привстал на носочки, надавил всем весом и опустил стекло еще на пару сантиметров. Выровнять его так и не получилось. На ладонях Гела, там, где он держался за край стекла проступили красные полосы.

– Забей, - Луиза отстранила его и села в машину. Когда Гел оказался на месте водителя, спросила: - ты говорил оно заедает после удара. Машину ударили при тебе или при прошлом владельце? Что это был за удар? Авария?

– О, нет, просто двое отморозков напились и решили поколотить машину бейсбольными битами.

Мотор чихнул и завелся со второй попытки.

– Ты знал их?

– Кого?

– Отморозков. Ты сказал, их было двое.

– Я был одним из них, - Гел притормозил на светофоре, его руки и футболка покраснели.

– И зачем ты это сделал?
– Луиза больше не глазела по сторонам, села в полоборота к Гелу, рассматривая его.
– Зачем портить свою машину?

– Нет, машина не моя. Моего дяди, - обе руки Гела лежали на нижней половине руля, совсем не так, как учили водить Луизу.
– Я просто работаю на ней три дня в неделю.

– Того, что охраняет виллу...

– Нет-нет, что ты, Сантос мой двоюродный дядя по линии матери. Он не очень удачливый, плохо умеет обращаться с деньгами. Эта машина и еще две принадлежат моему дяде по линии отца.

– И что он сделал, после того как ты побил его машину?

– Сломал мне ноги, - Гел свернул с широкой улицы на узкую. Низкие балконы нависли над крышей машины, подрагивая вывешенными для сушки футболками и штанами.

– Серьезно?
– усмехнулась Луиза. Одно из окон светилось розовым светом.

– Ага, - равнодушно бросил Гел.

Луиза невольно скользнула взглядом к его бедрам, будто пыталась угадать место перелома.

– И когда это было?

– Три года назад. Я тогда только начал на него работать, - Гел затормозил, пропуская старуху. Несмотря на теплую погоду, она куталась в дождевик.

– Так зачем ты это сделал? Зачем разбил машину?

Колеса скрипнули, набирая оброты, дорога вильнула вниз, стали чаще попадаться ямы на асфальте.

– Глупым был, - Гел пожал плечами.
– Околачивался с бездельниками. Верил во всякую чушь. Напился и вообразил, что имею право на половину своей выручки таксиста.

Луиза нахмурилась.

– Сколько ты получаешь сейчас?

– Пятую часть.

<