Как я ни старалась держать себя под контролем, последние слова я произнесла все же несколько более эмоционально, чем планировала.

– Омичка, успокойся, - мягко проговорила бабушка.

– Я спокойна, как дохлый слон, - огрызнулась я. Вчерашние обиды вернулись с лихвой.

Влад отвернулся к плите и начал готовить кофе. Его кажущаяся невозмутимость могла провести кого угодно, но не меня. От него буквально волнами исходило сомнение, вина и... неуемное любопытство. Я с интересом глянула на него, и он, поняв, что я раскусила его, усмехнулся и пожал плечами. Хотя я и так знала, что это одна из его самых странных положительно-отрицательных, в зависимости от конкретной ситуации, черт характера, потому в ответ только покачала головой.

– Я смотрю, ты не менее Тамары заинтересован в получении ответов на эти вопросы, - усмехнулась моя бабушка, тоже посмотрев на него, и на этот раз он просто развел руками.

– Я могу уйти, - отозвался он.

– А смысл?
– усмехнулась она.
– Она все равно тебе все выложит потом, - и бабушка улыбнулась мне и задумчиво произнесла: - Все твои вопросы, Омичка, на самом деле, есть суть одного и того же и тесно взаимосвязаны друг с другом. Так с чего же начать?

– Почему вы ушли?
– неожиданно спросил Влад.
– Тогда, девяносто лет назад.

Цифра невольно резанула мой слух, и я с интересом посмотрела на родную бабку. Может, я приемная? Или Влад ошибся. Столько не живут! Во всяком случае, на столетнюю она уж точно не тянула, я ей с большим сомнением дала бы даже половину этой цифры. Забавно, я только сейчас подумала, что не знаю, сколько лет на самом деле моей бабушке.

– Омичка, не смотри на меня такими большими глазами. Да, я несколько старше, чем ты думала, но, с учетом сложившейся ситуации, тебя впереди ждет еще более продолжительная жизнь, - немного печально произнесла она.
– А ушла я потому, что устала. Тот мир отнял у меня кое-что, что было мне дороже жизни, и я так и не смогла смириться с этой потерей. Лишать себя жизни, на мой, даже теперешний взгляд - это самая большая глупость, на которую только способна человеческая особь. Хотя, тогда, девяносто лет назад, не скрою, меня посещали подобные мысли. Неужели так много времени прошло? А ведь оно не лечит, вопреки всем утверждениям. Время всего лишь создает легкую пленку на твоей душевной боли, что-то вроде патины, не более того. Вся боль все равно навечно остается с тобой, особенно, когда неосторожно касаешься этого места, невольно обращаясь к воспоминаниям. Тогда выжить мне помогла именно вера в то, что дальше будет легче. Ерунда это все.

Мы оба с моим демоном молчали, ожидая продолжения, когда Влад вдруг чертыхнулся и схватился за тряпку. По кухне распространился прогорклый запах сбежавшего кофе.

– Простите, - сказал он и аккуратно, стараясь не обжечься, начал вытирать блестящую поверхность плиты. Я вскочила и начала помогать ему убирать последствия его разрушений. Вымыв джезву и подавая ее Владу, я заметила на себе заинтересованный взгляд своей бабушки.

– Спасибо, - внезапно произнес сероглазый, и я с не меньшим любопытством уставилась уже на него. Неожиданно он усмехнулся и показал мне язык. Я надулась.

"Опять тайны мадридского двора."

В ответ он притянул меня к себе и поцеловал в лоб.

– Я, пожалуй, начну сначала, - произнес он и вновь включил плиту.

"Что она тебе сказала?" - подумала я, вновь усаживаясь за стол и с любопытством наблюдая за обоими своими собеседниками.

– Что я даю ему шанс, - ответила за него бабушка, - потому как, возможно, он и есть то самое, что способно спасти тебя от себя самой. Ты ведь это хотела узнать?

– Бабуль, только не говори мне, что и ты умеешь читать мысли, - обиженно проговорила я.

– Нет, этого я сейчас, - она сделала акцент на этом слове, - не могу делать. Но многих людей можно прочитать и без способностей хранителей, а твое поведение я, и вовсе, почти всегда могла предсказать на пару ходов вперед.

– Почему "почти"?
– тут же уточнила я.

– Потому, что я ошиблась в тебе всего один раз, зато глобально.

– В чем это?
– не отставала я.

– В нем, - кивнула она на изо всех сил старающегося не улыбаться Влада. Это ему удавалось, надо заметить, с большим трудом.
– По твоим рассказам о нем я понимала, что у тебя появился очередной парень, но даже предположить не могла, что ты в него влюбишься. Как ни жестоко это звучит, я рассчитывала на то, что это твой очередной роман, после которого ты опять перегоришь через пару месяцев и ринешься на поиски нового приключения.

Я шокировано посмотрела на бабушку, а потом на не менее удивленного Влада. Приехали! И бабуля туда же.

– Сейчас ты начнешь все отрицать, - опередила она меня, - но я все равно останусь при своем мнении. Итак, на чем мы остановились?

– Кого ты потеряла?
– спросила я, радуясь, что она не стала развивать эту тему.

– Твоего деда, - просто ответила она.

– Но ведь...

– Омичка, Герман не твой родной дед. Его я встретила много позже, уже после второй мировой, и вышла я за него, потому что устала быть одна.

Кажется, я потеряла дар речи.

– Упреждая твой следующий вопрос, - продолжила она.
– Нет, Михаил действительно твой отец и мой родной сын. Только он не Германович, как записано в паспорте, а...Вацлавович.

– И сейчас ты скажешь, что ему тоже сотня лет, так же как и моей маме, а сестренка и вовсе эльф. И знаешь, я ничуть не удивлюсь, - заметила я. Влад поставил передо мной чашку горячего кофе, и я чуть не обожгла себе язык и горло, автоматически отхлебнув из нее.

– Ну, почти, - ответила она.
– Твоему отцу, на самом деле, чуть больше девяноста, а вот насчет своей мамы и Тани можешь не волноваться - они самые обычные люди. Генетика - странная вещь, - продолжила она, - такое ощущение, что ты забрала себе целиком и полностью гены нашей семьи, так что Тане не досталось даже крошек. Твоя мать - обычный человек. Я в свое время даже размышляла, стоит ли мне обращать их обоих и прятать их линии или оставить все, как есть. И решила, что, пожалуй, своими обычными человеческими судьбами они привлекут к себе меньше внимания хранителей, чем наши - твоя, моя и твоего отца - спрятанные.