Шрифт:
— Ты оказал мне большую помощь, чем я мог ожидать от народа Восточных земель, Арвихар. — Человек встал со стула и подошел к окну. — У меня нет другого выбора. Будущее Пантаки лежит на моих плечах. — он развернулся к старику. — Я — сын Вильяма Камнезубого — наследник Рофданхемского престола. От того, увенчаются мои поиски успехом или нет — зависит очень и очень многое.
— Волен ты сам избирать себе путь. Позволь Архивару узнать: Что наследник короны потерял в Каерн’Сэне? Зачем же ты храм стал искать?— На западе Северных земель есть ветхое святилище — Deohu Templa. [14]
— Мертвый храм.
— Тебе известен этот язык? — спросил Фаргон.
— Название, что произнес ты мне вслух:
Наречие есть Фроухаллов. Стало быть, речь об их храме пошла. Угадать дай: укрыт тот в скалах?— Верно. — ответил Фаргон. — Внутри ветхих стен мне открылось писание. То, что происходит с Северными землями, отчасти предсказано ледяным народом. Ты спросил меня: зачем я отправился в Каерн’Сэн… — перерожденный вновь присел за стол. — Древнее пророчество гласит о том, что в восточных песках скрыто оружие самого бога света, Рогареса. Или, как вы его называете — Ун’Воундрака. Меч — артефакт. Ключ, если так удобнее, способный положить конец кровавому безумию.
14
[14] Деху Темпла.
— Архивар, если бы я мог тебе чем-то отплатить за столь радушный прием…
— Ты гость в моем доме и в городе тоже. Кровь лишь с лица себе смой. Оденься, обуйся, меч в руки возьми И следуй своею судьбой.Фаргон прошел на задний двор. Горячая ванна была любезно приготовлена для гостя хозяином дома. Перерожденный снял с себя разорванную одежду и погрузился в воду. Он закрыл глаза и ушел в раздумья. Хоть и счет шел на часы, Фаргон пытался собрать все свои мысли воедино. Хаос, творившийся в его голове, требовал срочного вмешательства. Мысли, словно вихри песка — плыли из одной части подсознания в другое, сталкиваясь друг с другом. Фаргон не мог понять, кто он теперь: вампир, перерожденный, или кто-то ещё? Помимо этого, в его голове возникали более насущные вопросы: как пройти через штормы и отыскать храм Ун’Воундрака. Фаргон чувствовал, что утомительная погоня близится к своей неминуемой развязке. Он на миг представил лицо Дармунда и невольно сжал кулаки до хруста костей. От одной лишь мысли о безумном предателе, его бросало в легкую дрожь. Ярость горячими потоками разливалась по телу Фаргона, проникая в самые кончики пальцев. Он не просто был уверен: он точно знал, что вот-вот встретится с «последним из истинных» и положит конец кровавой чуме. Перерожденный прокручивал в своем сознании казнь Дармунда сотни десятков раз. Каждое утро, день или ночь, он только и думал о том, чтобы отомстить за смерть Фелиции и уничтожить убийцу. Жажда мести была в нем столь велика, что порой влияла на его решения. Одним из таких было убийство группы О’Рина, о котором он уже неоднократно сожалел… Фаргон с ужасом осознавал, что забыл, как выглядело лицо его возлюбленной. Забыл лицо той, которой он клялся в вечной любви и верности… Лежа в горячей ванне, он будто бы не ощущал тепла воды. Перерожденный медленно смывал с себя высохшую кровь черного фростбира и думал над тем, как пройти сквозь песчаную бурю. Мысленно, он оставил этот этап позади, и продвинулся дальше в своих размышлениях. Тогда, он стал думать о священном мече Рогареса. Фаргон рассуждал, успеет ли он вернуться в Северные земли до того, как Дармунд окончательно уничтожит народы Пантаки. Перерожденный допускал мысль о том, что Элвенстед уже захвачен, и на пути у вампиров стоит Черный оплот. Фаргон повторял в своей голове слова, прочитанные им на утаенных стенах Мертвого храма:
«Храни же ты древо, питай его кровью, что в жилах фроухаллов отныне течет. Но помни: в восточных песках Каерн’Сэна, есть меч, пополам что его рассечет».— Рассечет. — повторил про себя Фаргон.
«Сказал ему в ночь роковую владыка: таится в песках упокоенный храм. А подступ к нему охраняется воином, песчаные вихри скрываются там».Фаргон вышел из воды и вытерся льняной тканью. Перерожденный собрал черные, влажные волосы в хвост и скрепил их лентой. Он повернулся к ванной и увидел в отражении воды еле заметное, алое пламя собственных глаз. Кожаная броня лежала на каменном столе. Фаргон присмотрелся к материалу и узнал в нем отваренную шкуру фростбира. Перерожденный оделся в подаренный Арвихаром доспех и вошел в дом. Хозяин стоял у окна, в противоположном конце гостиной и палил ароматные травы.
— Благодарю тебя ещё раз. — сказал ему Фаргон. Старик повернулся к гостю и расплылся в широкой улыбке. Седая чешуя на его лице плавно разбрелась в стороны.
— Благодаришь ты меня без умолку, мой друг. Не стоит, поверь. Есть обычай: Гостю ты должен помочь в меру сил. Коль ты хозяин приличный. Однако же, Фаргон — это не все: В подарок тебе приволок. Из черной стали, изящный, двуручный Дарующий смерть — клинок.Арвихар взял с полки тяжелый меч. Оружие было аккуратно вставлено в черные ножны. Хозяин прилавка расчехлил длинное лезвие. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь распахнутое окно, осветили символы украшающие сияющую, темную сталь. Рукоятка оружия была сделана из того же материала, что и клинок: легкого, и в тоже время, невероятно прочного металла. Десерхалл подошел к Фаргону и протянул ему меч, держа его в одной ладони — за лезвие, а в другой — за рукоять.
— С честью носи ты его, милый друг. Клинок ковал мастер Сон’Р'aко. Надеюсь найдешь ты в пустыне свой путь. Отыщешь храм Ун’Воундр'aка.Фаргон с аккуратностью принял щедрый дар и вежливо поклонился десерхаллу.
— Храни тебя свет Рогареса, Арвихар. Я не забуду твоей милости.
— Ступай же скорее на встречу судьбе. И сил своих ты не жалей. Врага, что твой дом захватил — уничтожь. В смертельном бою одолей.— Прощай, мой друг. Надеюсь, мы когда-нибудь увидимся вновь. — Фаргон закинул ножны на спину и направился к двери.
— Путь твой опасен и лежит через мрак.