– Спишь на ходу?

Глаза вниз, лишь бы с ним взглядами не встретиться, и молчу.

– Оля? – не унимается он.

– Голодный обморок. – Было первое, что я ляпнула, чтобы зло покоситься на улыбчивую блондю с карими глазами. Подножку подставила и улыбается, где это видано?

– Держись за меня. – Предложил Алек, галантно и медленно отступил, подставил локоть.

– Прекрасная идея! А можно и мне?
– моя Люсек взяла его под другую руку. На лице ни тени сожаления, а только широкая улыбка.
– Нам еще долго идти? А то я что-то устала…

– Пятьдесят метров.

– Это радует.

Блин! Мне бы сейчас в невидимку превратиться и сбежать, испариться, улететь. Словно прочитав мои невеселые мысли, он наклонился и, прижав ладошку локтем к себе, спросил: - Ты как?

– Хорошо.

Оставшиеся метры до мастерской я отмалчивалась, а Люся болтала. Нет, мне не обидно за поведение подруги, и, в общем-то, спасибо ей за позитив и поддержку. Разговаривать с ним сейчас мне очень сложно, а отмалчиваться нельзя. Он ничего плохого не сделал, наоборот…

– Вот мы и пришли. – Возвестил Алек и пропустил вперед Люсю, а меня придержал. – У тебя точно все хорошо?

– Да. – Ответила легко и просто, можно было бы не акцентировать внимания, но нет, не отпустил.

– Оля, а на меня смотреть так и не будешь?

Получается, что мое нежелание сталкиваться взглядами не прошло незамеченным. Плохо, очень плохо, я надеялась, что он не придаст этому значения.

– Я…

– Что? – кажется, он настроился на долгий разговор или раскрытие первого раунда обсуждения. Какое счастье, что у него в этот момент зазвонил телефон, и мне не пришлось отвечать.

– Входи. Я сейчас. – Алек открыл для меня двери и ответил на звонок.

Он что вот сейчас посетит мастерскую с нами? Этого только не хватало. Желание попробовать множество сладостей исчезло перед древним инстинктом крови. И где же тут спряталась моя замечательная подруга? На первом этаже ее не оказалось, а на втором она хорошо спрятала светлую макушку и ярко-красную куртку. Нашла ее за группой посетителей у прилавка, заставленного конфетами. И слова произнести не успела, как она взяла меня в оборот.

– Я в восторге от шоколадницы. Съем все. Смотри, какие названия у конфет: «Фрау Рузя», «Бернардинка», «Фрау Цимер», «Вишневая аграфка», «Клубничные цёмки»! О, и «Львовская амурка», интересно что они имели в виду?

– Люся, - прошипела я, ты почему здесь?

– Пришла на запах, но начнем мы с тобой с первого этажа там кафешка, - выговаривая это, она утянула меня вниз. – Здесь как в Европе, честное слово. Пахнет божественно, выглядит, бесподобно. Кофе будешь?

– Не успеваю уследить за твоей мыслью.

– А я стараюсь сбить тебя с толку. – Она улыбнулась.
– По тебе же видно, когда ты готова человека убить хладнокровно и жестоко. Мне себя жалко, я решила лучше от греха подальше и… Кстати, тут можно приобрести сережки, магнитики на холодильник. Не хочешь? А я себе уже присмотрела чашку. Знаешь, на ней капля нарисована, а снизу человечек с открытым ртом.

– Люся… - мой укор ей понятен, не первый год вместе, но это же, Люся!

– Чувствую себя замечательно, - улыбнулась подруга и, повесив куртку на крючок, села за ближайший столик, - надеюсь, ты тоже.

– Блин, вот я же беззастенчиво использовала этот метод общения с Богданом Петровичем, и мне неоднократно удавалось его негативный настрой переломить. Но до сих пор не знала, что он настолько бесит.

– Ты о чем? – невинно поинтересовалась она.

– Так, прекрати уже!

– Оль, тебе срочно нужно выпить горячего шоколада, чтобы подобрела. И перестань на меня наезжать. Я сейчас как секретный агент во вражеском стане, узнала тайну и боюсь ее раскрыть.

– Какую...?

Она лукаво улыбнулась, томно вздохнула и повела плечами:

– Я тут понаблюдала… - специально делает паузу и внимательно смотрит на меня, - за кое-кем и пришла к выводу…

– А короче можно?

Ловлю еще один ее внимательный взгляд и вдруг слышу: - Что в отношениях Алексея и Елены взаимных чувств нет. Они у пары были, слово «были» следует подчеркнуть, либо есть, но к совершенно разным людям.

– У него кто-то есть на стороне? Или ты о Елене? – невольно возмутилась я, и еле сдерживаемая улыбка подруги стала широкой, а карие глаза заблестели от удовольствия.