Связи не было, точнее была только радиоволновая. Для пульсовой связи требуется слишком много энергии, чтобы передатчик можно было оживить на периферийных каналах энергосистемы. Но... первый помощник несмело коснулся импровизированного пульта и вызвал управление двигателями малой тяги. О чудо, маневровая система отозвалась и с готовностью принялась стабилизировать движение корабля. Оценив ситуацию, первый помощник повёл эсминец на сближение с руинами лёгкого крейсера, из которых отчаянно подавали сигнал бедствия одиннадцать выживших... Старпом несознательно нахмурился. Что-то его забеспокоило, но мысль ещё не оформилась, чтобы быть обдуманной.

– Внимание всем кораблям!
– волновая связь была дана сразу во все внутренние системы оповещения, так что слышали её все, кто ещё был жив.
– Говорит тяжёлый эсминец 'Фальшивый Брюзга', исполняющий обязанности командира Туэброк. Инженерный контроль - отключить подачу энергии по основной магистрали, дать 80% нагрузки на периферийные. Использовать двигатели малой тяги для гашения инерции и маневрирования. Волновая связь также работает на периферийной. Начинаем спасательные операции.

– Слышим вас, 'Фальшивый Брюзга', приступаем. Спасибо за информацию.
– отозвался фрегат 'Кастор Маслау'.

Спустя какое-то время отозвались ещё несколько кораблей. Почти сразу трое сообщили, что ядро успело потерять слишком большой запас энергии, топливо на исходе, начинают эвакуацию. Командование на себя взял командир флагмана, чудом оказавшийся жив во время мясорубки на мостике. Его командование продлилось недолго - большие корабли были не только выведены из строя, но и заминированы. Вспышка энергии на одном из экранов - и флагмана не стало. Спустя несколько секунд перестали существовать ещё два крейсера. Осознав ситуацию, Туэброк поднял резервный статический щит и дал максимум ускорения прочь от крейсера, который они сейчас эвакуировали. Успел. Взревели системы оповещения, чей-то крик раздался во внутренней связи, и энергосистема легла.

– Наши потери?

– Три медика были внутри крейсера. Ещё четыре члена экипажа были на внешней обшивке, когда поднялся щит. Их испепелило, скорее всего.

Туэброк посмотрел на лица офицеров, едва различимые в аварийном освещении.

– Я прошу прощения...
– он сел на пол.
– Мы впервые сталкиваемся с такой манерой ведения войны. Циничной, безжалостной, подлой... Мы даже не знаем, что за враг нам противостоит.

Спустя мгновение он поднялся на ноги. Капитану негоже показывать слабость в экстренной ситуации. Помедлив, он активировал внешнюю связь.

– Говорит 'Фальшивый Брюзга'. Мы пережили взрыв. Кто-то ещё успел отойти от заминированных кораблей?

Молчание. По резервному экрану медленно скользят параллельными курсами ещё четыре отметки - обломки кораблей, так и не вышедших на связь. Это всё, что осталось от ударной группы в девять крейсеров, четыре тяжёлых носителя и два десятка малых самостоятельных кораблей классом от рейдера до тяжёлого эсминца. Пока не включился свет, показывая, что инженерный контроль в очередной раз сотворил чудо, на мостике царило молчание.

– Астрогация - посчитать курсы сближения. Есть там кто живой или нет, но мы обязаны осмотреть корабли.

Туэброк не добавил 'и вынести с них всё, что может пригодиться', но это и так было понятно.

24 день, 13 месяц, 154 год. Агари-Траа. Тяжёлый эсминец 'Фальшивый Брюзга'.

Эсминец потерял 16 человек из 59. Ещё 11 получили ранения различной тяжести. С взорвавшегося крейсера было эвакуировано семеро, из которых трое при смерти. В обломках остальных судов найдено двадцать четыре тела, погибших в результате декомпрессии корпуса. Из них сформирована очередь на оживление, благо на эсминце целых две капсулы и один специалист по бессмертию. К сожалению, спасательного оборудования на эсминце нет и заниматься поиском тел в открытом космосе невозможно.

Туэброк официально вступил в должность командира корабля, с согласия старших офицеров корабля. Запись об этом внесена в бортжурнал сразу после записи о фиксации смерти предыдущего капитана.

Второй помощник на эсминце не предусмотрен, так что это будет экипаж без первого помощника, заявил Туэброк во время собрания офицеров корабля. Назначены технические и медицинские вахты. Работы по восстановлению корабля по-прежнему ведутся, но основная проблема - удалённость от какой-либо из планет. Любая, даже самая мёртвая планета может стать базой для выработки топлива и ремонта энергосистемы. Но на двигателях малой тяги до ближайшей планеты добираться полгода, не меньше. Сейчас надо решить вопрос о восстановлении питания.

– Мы даже сигнал бедствия подать не можем, - заявила старший пилот, предварительно выругавшись.
– Как только сюда прилетят спасатели, эти истуканы тут же нагрянут за новыми скальпами.

Сигнал бедствия! Автономный реактор, автономное питание пульсового передатчика, огромный запас энергии! Туэброка осенило и он прокашлялся, привлекая внимание.

– Санг, до какого уровня надо понизить выпуск ядра, чтобы можно было безопасно спаять разрубленные магистрали энергосистемы?

– До нуля, - отозвался старший инженер.
– Но относительно безопасно это делать и при 5%. Другое дело, что нам нужно стабилизировать ядро при таком низком выпуске, чтобы оно не погасло или не рвануло. Если же гасить ядро, запустить его не с чего.