Культура поведения с леди прямо пропорционально внешности леди".

"Сэр Isaac Newton! А я бы вас не спросила!

Девушка сначала берет, а потом думает, зачем взяла!" - блондинке до зубовного скрежета не нравится мой ответ.

От скрипа ее зубов рыба выпрыгивает на берег.

Выбираю самого толстого карпа для опытов.

Блондинку соперницы пешки погружают в омут.

Но через пять секунд взрывная волна выбрасывает ее:

"Сэр Isaac Newton! Я предала вас, потому что девушки всегда предают.
– Блондинка пешка выплевывает рака.

На спине рака блестит золотой самородок.
– Без преда-тельства нет интриги!

Без интриги нет науки.

Предательством я соединяюсь с вами в физике.

Меня с поля d5 увозят в Счастливое будущее.

Чем дальше леди везут, тем больше ей везет.

В карете я решила сменить игрока.

Женщины не думают, женщины задумываются.

Партия и фигуры одни и те же, а вас я меняю на нового игрока - сэра Leobschutz.

"Сэр Leobschutz!
– я упала перед свежим игроком на бе-лые колени.
– Сэр Isaac Newton стесняется меня двигать до последней горизонтали.

Сэр Isaac Newton женат на Науке, а не на шахматах.

Наука и техника несовместимы, как шахматы и балери-на!
– Выжимаю пальцами слезы из глаз сэра Leobschutz.
– Я дрожащая белая пешка в ваших тонких руках музыканта!"

Предаю вас, сэр Isaac Newton, ради сэра Leobschutz.

Когда он услышал ваше имя, то потерял сознание.

Вышел из комы на третьи сутки в Замке вампиров.

Постучал пальцами по каменному надгробью.

Но ничего мне не отвечал губами сэр Leobschutz.

На стук пальцев из гроба вылезла беззубая старая леди.

"Мы, леди, приходим, когда нас просят, и делаем то, о чем нас не просят!" - старуха бреет меня наголо.

Тело становится гладким, как ледяное озеро.

С моих бедер и ягодиц скатываются бабочки.

В последнем усилии отчаяния бабочки пытаются заце-питься когтями и хоботками за волоски на коже.

Но волосков уже нет, как нет.

Leobschutz с безмерной любовью смотрит на старуху.

На меня он глядел только с бездонной ненавистью.

"Любимая моя Clotilde!
– сэр Leobschutz язвенными гу-бами целует высохшие руки старухи.
– Бедная леди пешка просит, чтобы я стал ее игроком.

Мы приютим леди пешку в нашем дворце, где не рады каждой твари.

Самая грязная работа в шахматах и в жизни достается пешкам!
– Leobschutz сплетает свой черный язык с синим языком старухи.
– Мы люди богатые, поэтому злые.

Дрожим над каждым фунтом стерлингов.

Для нас обед - не еда, а время дня".

Сэр Leobschutz принимает меня на работу.

Но не двигает пешку, хотя я очень хочу дойти до по-следней горизонтали.

Все, что я ни делаю во дворце, бесит моих хозяев.

Старая леди бьет меня куриными головами по глазам.

Сэр Leobschutz тушит о мой лоб горящие сигары.

Однажды пришлось мне сторожить бешеного пса.

Но собака убежала из дворца на выставку искусства.

Я подумала, что сторожить селедочные хвосты намного проще, чем охранять живого пса.

Мертвые хвосты рыб не убегут.

Вдруг, на пса набрасывается парикмахер.

За одну секунду он снимает с бешеной собаки шерсть.

Я с неистовством битой пешки кричу: "Воры! Воры!!"

На мой крик прибегают любопытные воры.

Среди них оказывается сэр Leobschutz.

Когда он узнал, что парикмахер украл волосы бешеной собаки на парик для короля, то взбесился.

С яростью избил меня так, что я три дня лежала на пля-же голая без сознания.

Когда я вернулась в сознание, то обнаружила под левой грудью синюю татуировку "Pawn".

Мистер Leobschutz увидел тату и снова меня избил.

Он избирательно тыкал лопатой в татуировку.

После этого сэр Leobschutz приказал следить за обритым бешеным псом.

Но проследить за голой собакой намного труднее, чем за шерстяной.

Собака все время выскальзывала у меня из рук.

Чрезвычайно трудно держать за ягодицы бешеного пса, если он этого не хочет.

Тогда я приклеила собаку к фонарю на улице Strawberry.

Приклеенная собака далеко не убежит.

В двенадцать часов ночи к собаке подошел цирюльник.