Вся жизнь ученого это плаванье среди рыб.

На издание моего трактата не хватило золота.

Тогда друг Halley решил издать мой трактат за свой счет.

Балерины к этому времени убежали, поэтому у сэра Hal-ley осталось много денег, которые он раньше тратил на изуче-ние танцев девушек London.

Королевское общество с признательностью приняло ве-ликодушное предложение Halley, и в качестве частичной ком-пенсации выслало Halley пятьдесят экземпляров трактата о рыбах.

Эту адскую ночь я запомнил на всю жизнь.

Тускло светила раскаленная Луна.

В подворотнях прятались маньяки и призраки.

Изредка мой путь пересекал вампир из Югославии.

Вдруг, в конце Downing стрит появилось светлое пятно.

Дрожащий свет приближался ко мне с сэром.

По очертаниям скул и по бакенбардам я узнал Halley.

Хорошо видно того, кто тебя не видит.

Сэр Halley в левой руке нес заженнную черную свечу.

Ее огонь нежно ласкал щеки великого ученого.

В пламени ноздри сэра Halley казались входом в ад.

В левой руке сэр Halley держал пятьдесят трактатов об истории рыб.

На плечах Halley сидела прима-балерина Сосо.

Она длинными ногами обвила шею Halley, как шотланд-ским шарфом.

Halley узнал меня среди ночных бабочек:

"Друг мой, Isaac!
– нижняя челюсть Halley повисла на пружине.
– Они узнали все!

Они знают все!

Они сделали сказку реальностью, и теперь реальность страшнее сказки.

Isaac! Извини, что не обнимаю тебя.

Мои руки заняты историей рыб.

И не позволяю тебе прыгнуть мне на шею, потому что она занята ногами балерины.

Сколько ученых книг не напиши, а потомки будут вспо-минать только глупую фразу голой балерины.

Эти связали историю рыб с купающимися леди.

Я даже не догадывался, что есть причинно-следственная связь между эллиптическими орбитами Планет и историей рыб, у которых блестит чешуя.

Но самое страшное, что чешуя рыб привела к купанию нагих девушек, которые мечтают выйти замуж.

Легенды многих народов рассказывают о девушках с рыбьими хвостами и глазами окуня.

Мы не замечаем новое, пока его официально не запретят.

Голые девушки, как и история рыб, были под запретом.

Но связать историю рыб с этими, которые и голых де-вушек не уважают...

Они ставят леди на одну ступень развития с водяными.

Русалка отличается от русалки, пока не запоет.

Глупость приходит быстро, как и старость.

Но они по идее Природы должны ползти.

Сэр Isaac! Это чудовищно, что они совместили эллипсы планет, с эллипсами купающихся леди и рыб с плавниками!

Теперь нас ждет..." - То, что нас ждет, и кого он назы-вал "этими" я не услышал от сэра Halley.

С надрывными рыданиями опытного ученого он скрылся в темноте подземелий.

От моего друга остались только балерина и один трактат об истории рыб.

Балерина схватила книжку и присела на скамейку.

Есть тайное очарование в девушках, сидящих на скамей-ке с книгой.

Судьба улыбается только улыбающимся девушкам.

Улыбающимся сэрам Судьба показывает свой оскал.

Я не отобрал книгу у юной леди.

Во-первых, история рыб мне казалась глупостью по сравнению с историей науки.

Во-вторых, кто леди обидит, тот не ученый.

Теперь, через три тысячи лет, жалею, что не изучил тот таинственный труд об истории рыб.

Великий предсказатель провел черту из прошлого в се-годняшний день.

Возможно, что в трактате об истории рыб указан брод, через эту реку, в которой купаются голые леди, созданные но-вой Природой.

Я же, теперь без истории рыб, самостоятельно должен найти из закона всемирного тяготения и третьего закона ме-ханики место, где не купаются голые леди.

Ничего не получится, если буду думать, что ничего не получится.
– Чувствую под ногами легкость необычайную.

Подо мной проплывает хрустальная река.

В ней резвятся неразумные голые купальщицы.

Вид сверху прекрасный, только плечи болят.

– Сэр Isaac! У меня для вас две новости!
– леди Patricia взвизгивает радостной свинкой.

– У девушек не бывает новостей, приятных для муж-чин!
– вижу голубых существ под своими летящими ногами.

– Newton! Во-первых, вас похитил гигантский орел!