Я идеальная красавица - равная среди равных.

В наше время в нашем Мире все леди - молодые краса-вицы, а мужчины - идеальные молодые культуристы.

Чтобы выделиться из толпы женихов или невест нужно стать уродом.

Но уродом, даже ради свадьбы, никто не хочет быть.

После свадьбы я свожу вас на наш идеальный бал.

Все лица, все тела, все груди, все ягодицы у леди одина-ковые идеальные.

И даже длина ног не отличается ни на дюйм.

Вы сразу потеряете меня в толпе мне подобных.

Но я вас всегда найду среди юных красавцев культури-стов с бронзовыми ягодицами.

Старый гриб выгодно выделяется среди красных ягод.

А одинаковому среди одинаковых трудно найти свое счастье в женитьбе!

За счастьем нужно бежать.

А, если счастье бежит за вами, то это уже не счастье!
– Последние слова леди Patricia сливаются с треском.

Трещат ветки под моим падающим телом.

Гигантский орел сбрасывает меня на стадион.

Стадион находится в ветвях огромного дерева жизни.

Когда ум мой после падения соединяется с разумом, то понимаю, что не на стадионе лежу, а в гнезде.

Вместо футболистов по веткам разгуливают жирные птенцы.

Каждый птенец, по закону сохранения энергии, весит как свинья после ужина.

– Сэр Isaac! Орел принес вас в пищу своим детям!
– ле-ди Patricia делает гениальнейшее открытие в ботанике.
– Но если вас съедят, то вы не сможете двигать ногами.

Если нет ног, то не дойдете до леди Abigail.

Вселенная погибнет, сжавшись в орех.

Нет, не в орех Вселенная сожмется, а в изюминку.

– Леди Patricia! Спасибо за напоминание!

А я думал, что орел просто проводит со мной экскур-сию!
– стряхиваю с головы прилипшие куски гнилого мяса.

Орел и его птенцы живут богато, как леди Patricia.
– Дайте мне совет, как избавиться от гнезда, птенцов и орла.

Ваши советы нельзя съесть, но можно использовать!
– ближайшему птенцу палкой щекочу левый глаз.

От удовольствия птенец начинает мурлыкать.

От его песни у аватаров на деревьях отрываются хвосты.
– В прежние времена люди искали ответы в книжках.

Найдите добрый совет в толстой книге!
– подсказываю леди Patricia, чтобы она шевелила умом и страницами.

– Все старые книги сожгли две тысячи лет назад!

Книги были признаны не толерантными, потому что, когда смотришь в книгу, то видишь книгу!
– леди Patricia будет удивлять меня до конца дней.

И неважно, чьи дни быстрее закончатся.
– В книгах зло.

Книги и писателей отменили, потому что писатели же-стоко поступают со своими героями.

Писатель умирает, а его герои продолжают жить так, как написано на последних страницах книг.

После смерти писателя его герои не умирают.

Дети в книгах не подрастают, они никогда не окончат школу.

Раненые и больные будут вечно мучиться без смерти и без выздоровления.

Закрытая в комнате собака так и останется одна в комна-те, потому что писатель не напишет, что выпустил ее на сво-боду.

Жених не может прийти к невесте, потому что писатель об этом не успел написать.

Невеста никогда не родит, чай не закипит, платье не со-шьют, топор палача зависнет над шеей Королевы, яйцо за-стрянет в попе курицы.

Время в книгах замирает после смерти писателя.

Вечные герои блюют от одних и тех же старых надоев-ших сцен.

Поэтому, чтобы не мучить героев романов, писателей отменили.

Раньше книги нужны были, чтобы обманывать леди.

Сейчас, без книг, никто нас не обманет!
– леди Patricia тонко вскрикивает, как горящая книга.

Сейчас начнет обвинять меня во всех своих бедах.
– Сэр Newton! Из-за вас лак для ногтей пролила.

Что же мне теперь делать?

Без маникюра леди выглядит голой!
– Patricia плачет че-рез расстояние.

– Даже, если вы голая, то вас сейчас никто не видит!

Совсем необязательно быть умной, чтобы вас заметили!

Но, если хотите, чтобы заметили наверняка, то нужно раздеться!
– я думаю, что утешаю леди Patricia.

– Вся беда, что я голая, а на меня не смотрят!