Шрифт:
Испуганная бледная мордашка медленно переменилось. На лбу образовались морщины, брови свелись, нижняя губа задрожала. Вайолет обхватила себя руками, впиваясь пальцами в предплечья в попытках успокоиться, но это действие походило на усилия японца, пытающегося вычерпать воду ковшиком из затопленного цунами дома.
– Вайолет… ох, милая… – Мойра перепугалась, пытаясь поспешно придумать способ, как успокоить сидящее перед ней создание. Но Вайолет лишь качала головой, давясь слезами. Плечи подрагивали, тело сотрясалось в истерике. Вайолет знала причину своих слез, возможно даже хотела ответить Мойре, поделиться наболевшим, ответить на вопрос по-поводу писательского кризиса. Но она не могла. То ли из-за непрекращающиеся рыданий, то ли из-за чего-то, что не давало ей выложить все сокровенные тайны души. Возможно все дело в самой Мойре? Возможно, это инстинкты подсказывали Вайолет, что это не тот человек? Но ведь она так помогала маме во время беременности…
Вайолет уже не сдерживала плача, ей лишь было стыдно за свои неконтролируемые эмоции. Оперевшись локтем о поверхность островка, девушка прятала лицо за ладошкой, надеясь, что после этой сцены у нее еще останется хоть капля самоуважения.
– Послушай… - начала женщина. Да, у нее никогда не было собственных детей, но это не значит, что у нее отсутствует материнское чутье, - … пойдем, пойдем со мной, - Мойра аккуратно обхватила предплечье Вайолет. Та послушно слезла со стула, утираясь рукавом свитера и хлюпая носом. – Скажи, ты давно нормально спала?
***
Вайолет успокоилась, а через какое-то время крепко уснула под своим одеялом. Пузырек, что Мойра предусмотрительно припрятала в кармане униформы, оказался настойкой пустырника. Смешанная с небольшим количеством воды желтоватая жидкость показалась несусветной горечью, но Вайолет была слишком уставшей, чтобы спорить. Какое-то время Мойра сидела у постели девушки, сама не зная для чего. Хотела удостовериться, что та и правда уснет? Что ей будет комфортно? Скоро в комнате стало совсем тихо. Наблюдая за сменой минут на электронном циферблате прикроватного будильника, Мойра гадала, по какой причине Вайолет оставила часы. Хотела создать иллюзию реального мира? Не желала мириться со своей смертью?
– Что ты ей дала?
– Успокоительное, - практически не дав закончить фразу ответила женщина, даже не думая поворачивать голову.
– Какая-то фигня, вроде таблеток Доктора Хармон?
– Травяной сбор. Тейт, чего ты хочешь? – Мойра поправила одеяло. Тейт растягивал пальцами рукава кофты, неуклюже переминаясь с ноги на ногу так, чтобы не скрипеть половицами. Его мысли лихорадочно искали ответ на вопрос. А может он просто смотрел на спящее умиротворенное личико Вайолет, красные пятна от слез на котором только-только начинали бледнеть. Мойра усмехнулась с долей издевки. – Ты и сам не знаешь, чего хочешь…
Тейт нахмурился, распознав колкость в свой адрес.
– Ты злишься на меня?
– На тебя? Что ты, - Мойра издала тихий смешок, все также сидя на краю матраса, - за что мне на тебя злиться…
Тейт также не двигался, продолжая теребить ткань одежды.
– Она давно так не спала, я дум…
– … Тейт, - прервала юношу домработница, бросая на него взгляд через плечо. – Если ты хочешь поговорить о дочери Хармон, то я не та компания. Но ты хочешь не просто говорить, ты хочешь исповедаться, отвести душу. И как раз в этом тебе не поможет никто, кроме нее самой. Это ваше с ней личное дело. Не стоит пытаться задействовать окружающих.
Тейт уставился на женщину. Ее слова казались чем-то далеким и не особо различимым, как белый шум. Тейт слышал, но не слушал, погрузившись в свои собственные мысли. Она так красива, так безмятежна. Маленькая ладошка на подушке возле головы. На кисти руки бинт, пропитанный почти что совсем бледными остатками крови малинового оттенка, схожим с цветом ее губ…
– Если хочешь чем-нибудь помочь, то милости прошу, - продолжила Мойра, кивнув на осколки вазы возле кресла, аккуратно приподнимаясь с кровати и оценивая масштабы бардака удрученным взглядом. Тейт сглотнул, неприятные воспоминания выступили на передний план. На краях одного из толстых осколков до сих пор виднелась засохшая кровь…
***
«Слабак. Тряпка. Во что ты превратился? Вспомни, кем ты был. Если хочешь что-то - возьми и получи это», - внутренний голос шептал в уголках разума блондина все чаще. Тейт ненавидел слабость. А что может быть страшнее, чем распознать предмет своей ненависти в самом себе? Порой он и сам, помимо голосов в своей голове, задавался вопросом «Чего он ждет?», «Почему медлит?». Но не знал ответа, и чувствовал свою никчемность. Трудно сказать, что стукнуло ему в голову в этот вечер, но слова Мойры навели его на мысль: если он хочет чистый лист, еще один шанс, то нужно взяться за уборку самому, и если уж не самостоятельно стереть написанное прошлое, то хотя бы подать ей ластик. Так сказать, предоставить возможность выбора.
Она забрала его кресло-качалку. Присвоила ее себе. Тейта забавляло ее ребячество, но теперь, за неимением собственного угла в подвале, ему приходилось проводить время на чердаке, по несколько раз объясняя Бо, что он не в настроении играть и просто пришел подумать.
Как сделать первый шаг? Единственное условие – не наделать глупостей, не напортачить как в прошлый раз. Хоть раз в жизни попробовать себя в роли стратега.
Самой первой его мыслью было взять Вайолет силой - так, как он поступал всегда. Что может быть проще, чем, например, застать ее врасплох и привязать к ножке кровати, попытаться все объяснить и может даже доказать, как сильно он хочет быть с ней, используя язык не только по прямому назначению. Но что-то подсказывало, что вызовет тем самым абсолютно не ту реакцию. Плохие парни конечно нравятся, но ситуация с Вайолет не была особо стандартной, и что если вместо ответного влечения он вызовет лишь страх, ужас, гнев? Что если она заплачет? Этого он не вынесет. Тут нужно что-то другое.