– Поиграй, поиграй! – послышалось истошное мычание. Из-под деревянной тумбы выкатился пыльный красный шарик с безобразными следами от зубов с одной стороны. Тейт выдохнул, медленно опустив веки усталых глаз, затем молча поднялся, подбирая мячик с грязного пола.

***

Вайолет дочитывала последние страницы «Гамлета», поджав под себя ноги на своем новом излюбленном месте – старом кресле-качалке. Все тело было завернуто в серый плед, обворачивая девушку словно кокон будущую бабочку.

Тейт чувствовал неясное беспокойство, дергая за пуговицу на кардигане. Еще один глубокий вдох, шаг вперед.

– Ты забрала мое кресло-качалку.

Оба напряглись. Он от страха, Она от паники и тревоги. Страница, что была зажата между пальцев Вайолет, задрожала. Затем та опустила лист к остальным, нервно проведя ладошкой по бумаге. Мышцы лица словно заморозились, она не могла пошевелиться. Она забрала его кресло. « А ты - мое сердце», - подумала та.

– Бедняжка, - холодным тоном процедила наконец девушка, глядя на белый плафон светильника. Белый цвет ведь успокаивает, верно? По крайней мере, он просто обязан. – У малыша отняли его игрушку?

– Вайолет…

– Что? Что Вайолет? – она и слушать не желала. Опять одно и то же. Все эти жалкие патетические Мне жаль, прости меня, я не хотел.
– Тебе нужно твое кресло? – резко захлопнув Шекспира, Вайолет скинула плед, соскочив на пол. – Пожалуйста. Забирай, - нескрываемая ненависть в голосе заставила Тейта вздрогнуть. Вайолет залезла на кровать, устраиваясь у изголовья, не решаясь поднять взгляд на юношу. Черт его знает, какие эмоции вызовет в ней его облик. Гораздо проще пытаться забыть человека, если вообще не видеть его. Тейт молчал, по его немногословности Вайолет показалось, что он растерян.

– Ты можешь оставить его себе, если хочешь, - прозвучало, как предложение сходить на пикник. Привет, там мокро и сыро, может сходим, посидим в парке? Если ты хочешь, конечно.

– Скоро Хэллоуин, - она словно бы вообще пропустила мимо ушей его слова. Тейт дернулся, как при судорогах.

– Что?

Когда Вайолет подняла взгляд было уже поздно. Всеми силами она старалась предотвратить это действие. Все что угодно, лишь бы не смотреть на него. Потребовалось какое-то время, чтобы поверить в то, кто именно стоит перед ней. Все это время комната пустовала, дверь и правый угол письменного стола было видно с кровати. А теперь вернулись воспоминания, тот последний час, когда она видела человека, которого так стремилась забыть. И Вайолет взбесилась. На Тейте была та самая малиновая кофта в полоску. Он словно нарочно надел столь памятную вещь. Прежде уверенный и храбрый, теперь же Тейт сжался под пронзительным взглядом девушки. Она злилась. К одежде добавлялся все тот же вид «Я так виноват, прости меня». Вайолет болезненно сглотнула, опуская взгляд обратно на страницы, пытаясь найти потерянную строчку.

– Я говорю, что скоро тридцать первое октября, - повторила та, продолжив чтение. – Ты помнишь прошлый Хэллоуин? – Вайолет покосилась на юношу, тот коротко кивнул, смутившись от ее ядовитой ухмылки. – Ничерта ты не помнишь…

– Вай…

– Ты знаешь, каково это – умереть девственницей? – перебила та. Тейт опешил, окончательно запутавшись в вопросе того, как все фразы связаны друг с другом и какой реакции она от него ждет. –Ты хоть представляешь, каково мне каждый день осознавать, что даже если бы у меня была возможность, или – допустим хоть на одну секунду, что мы в параллельной вселенной – если бы я понравилась кому-нибудь из жильцов, то каждый раз с ним я бы чувствовала острую боль? – Вайолет практически задыхалась от слов, те лились без ее контроля. –И все из-за тебя! Если бы ты не отказал мне тогда на чертовом пляже! Это все твоя вина!

– Ты бы не стала спать с кем попало… - Тейт чувствовал гнев. Что за дикие предположения? Если бы она понравилась? Каждый раз с ним? С каким там еще с ним? Есть только Тейт. Только он и никто больше.

Вайолет зловредно хмыкнула.

– Ага, как угодно… - в наступившей тишине Тейт выжидал, пока Вайолет переворачивала следующую страницу помятого томика. – Знаешь, мне кажется, у меня развился Стокгольмский синдром… - продолжила та.

– Почему?

Вайолет уставилась в книгу, лениво поджав губы. Казалось, что весь разговор ей разом наскучил.

– Испытываю симпатию к своему похитителю. Отвратно, не правда ли?

– Но я не похищал тебя…

– … а мне кажется, что да. У меня связаны руки, Тейт. Я заперта в четырех стенах, и ты вечно где-то рядом, крутишься, словно боишься, что я сделаю шаг в сторону без твоего ведома.

– Вай… - Тейт повел головой, словно был не согласен. Голос дрожал. – Это не так…

– Откуда ты знаешь?! – повысила голос Вайолет, захлопнув Шекспира и откинув книгу на одеяло. – Ты ничего обо мне не знаешь!

– Я знал раньше! Я пытался сделать тебя счастливой! – подушка пролетела по воздуху, Тейт и не заметил, когда Вайолет запустила ею в его голову.

– Подонок! По-твоему, суицид – это счастье?! Давай, посмотри, насколько ты помог!

Агрессия Вайолет разожгла огонек потухшего фитилька юноши. Тейт и сам завелся, чувствуя бушующую кровь.

– Я ПЫТАЛСЯ ТЕБЯ СПАСТИ, ЧЕРТ ПОБЕРИ! – блондин отшвырнул подушку. – Я не хотел, чтобы до этого дошло!

– ТЫ ТОЖЕ ПРИЧАСТЕН! ТВОИ РУКИ ТОЖЕ В МОЕЙ КРОВИ!