Шрифт:
Горнист заиграл отбой. В жизни не слыхал более приятного сигнала. Все. И силы все…
Учение окончено. Осталось только пройти до экипажа двадцать с гаком километров. Вон он виден, Ленинград, как на ладони, совсем рядом…
Квартирьеры развели всех по избам. Плотно пообедали. Часок отдохнули. Сигнал «Большой сбор». Построились в каре. К нам обратился командир экипажа:
— Учение прошло. Теперь вы имеете представление о боевых действиях на суше, где матросы Революции покрыли себя неувядаемой славою. Благодарим за службу! Честь вести колонну предоставляется лучшей на учении шестой роте под командованием Данилкина.
Двинулись с песнями. В экипаж пришли совершенно вымотанные. Ужинали все, чуть не засыпая. Добрались до роты, тут бы и залечь… Ан нет — сначала протри отпотевшее оружие, а потом уж ложись спать! Каждый, как только ставил винтовку в пирамиду и получал от младшего командира разрешение на отдых, тут же забирался, на нары и мгновенно засыпал. Мы, командиры взводов, заснули на скамейках и стульях в каюте командира роты.
На этом строевая подготовка молодых закончилась. Наша полезная стажировка тоже. Каждый думал: на какой корабль, на какую должность его назначат, сбудутся ли его мечты? Для меня этот вопрос, кажется, был уже решен…
«Флажок»
На следующий день после окончания полевых учений меня вызвал командир экипажа.
— Согласно приказу вам надлежит со всеми вещами завтра явиться в штаб флота. Вот ваше предписание. Сегодня сдайте все числящееся за вами имущество. Желаю дальнейших успехов! Данилкин предупрежден.
Крепкое рукопожатие, и я за дверью, в коридоре. Стою ошеломленный, обескураженный. Зашел к командиру роты, поблагодарил за учебу.
— И вам спасибо за службу, — сказал Данилкин. — Моряк я береговой, а все же семь футов чистой воды под килем желаю от всей души!
Снова в Кронштадте. Теперь из Ораниенбаума до него добирался уже на санях. В штабе попал не к Поленову, а к его заместителю. Представился.
— Здравствуйте, товарищ Андреев. Ознакомьтесь с выпиской из приказа.
Взял в руки. Читаю. Черным по белому написано о моем назначении флаг-секретарем начальника Морских сил Балтийского моря.
— Распишитесь в прочтении. Документы и аттестаты сдайте мне. Столоваться будете на третьем этаже в кают-компании. Для жилья вам выделят каюту на «Комсомольце». Командиру корабля даны соответствующие распоряжения. Сегодня устраивайте свои личные дела. Начальник Морских сил желает, чтобы вы с завтрашнего дня, после подъема флага, приступили к своим обязанностям. Советую сегодня же ознакомиться с расположением органов управления в здании штаба.
Забыв об обеде, ушел на «Комсомолец». Корабль стоял в ремонте у Пароходного завода и за годы нашей разлуки как будто постарел, износился…
К восьми часам утра пришел в штаб. В кают-компании позавтракал. Осмотрел все этажи. В приемной начальника Морских сил никого не было. Вдруг дверь внезапно открылась и появился плотный в форменном кителе человек.
— Это вы, товарищ Андреев? Я думаю: кто это бродит в приемной? Заходите, заходите, будем знакомы. Старший секретарь Петр Столяров. Рад вашему прибытию! Теперь вместе будем работать, веселее станет, да и мне полегче.
— У кого мне принять дела?
— Откиньте крышку бюро, там все дела и лежат. Их немного. Прежнего «флажка» нет, я вам позже все расскажу. Сказывали мне, что вы огорчены назначением. Не горюйте, все притрется! Главное — с начальником Морских сил будьте поаккуратнее, а не как с Поленовым…
Не успел я раскрыть бюро, как услышал рапорт дежурного по штабу вошедшему начальнику Морских сил Балтийского моря. Встал. Невольно подтянулся, жду в положении «смирно». В приемную вошел Михаил Владимирович Викторов. Первый раз в жизни так близко встречаюсь с большим морским начальником. С волнением представляюсь. Окинув меня тяжеловатым оценивающим взглядом, Викторов коротко сказал;
— Зайдете в кабинет, когда позвоню.
Обстановка непривычная. Нахожусь в каком-то напряжении. Как-то все пойдет? И вдруг из-под подоконника, у которого стоит стол-бюро, раздается оглушительный звонок. Вздрогнул. Не без трепета взялся за ручку двери кабинета Викторова. Вошел. Кабинет большой, с темно-синими стенами, светлыми огромными окнами, очень красивым лепным потолком, с которого спускалась тяжелая бронзовая многосвечевая люстра. Направо, вдоль стены, — длинный красного дерева стол и четырнадцать кресел. Налево — деревянная вешалка, небольшой, поставленный на тумбу сейф, ближе к окну — массивный с бронзовыми украшениями письменный стол, перед которым два кожаных кресла и маленький, похожий на журнальный, столик. Между письменным столом и стеной вращающаяся книжная полка. В кабинете еще две двери. Одна, та, что слева, в зал заседаний, а вторая — в кабинет члена Военного совета Г. П. Киреева. Несколько оробевший от всего увиденного, подхожу к письменному столу, за которым сидит начальник Морских сил.
— По вашему приказанию прибыл.
— Об этом впредь, когда я вас вызываю, можете не докладывать. Ваша обязанность помогать мне. Выполнять мои поручения, передавать приказания, вызывать нужных мне людей, докладывать о прибывших на прием, вести переписку. При всех моих посещениях кораблей, частей, во всех служебных командировках, в походах вы обязаны быть рядом со мной, фиксировать мои замечания, распоряжения, доклады подчиненных лиц. Обзаведитесь для этих целей необходимой принадлежностью в виде блокнотов, записных книжек и прочего. Работать начинаем в восемь двадцать, а когда кончаем, сами увидите. Ясно?