Моего лучшего друга звали Володя Стручков. Его имени нет в энциклопедиях. Но, думаю, если бы кто-то организовал музей геологов Красноярского края, то портрет Володи не затерялся бы там среди экспонатов. Он был очень молод, когда ему вручили орден за открытие Мессояхского газового месторождения. И, конечно же, красивый, загорелый, слегка тронутый сединой, был он намного ближе к молодости, чем к старости, в 1991 году, когда, не дойдя до своего 53-летнего рубежа, внезапно умер от инсульта. Умер в отпуске, в разгар жаркого подмосковного лета...

Мы познакомились с Вовкой, когда учились в восьмом классе и оказались за одной партой в сибирском городе Ангарске, куда судьба привела наши семьи. Он был смуглым крепышом с густыми черными волосами и серыми выразительными глазами. Казалось, в его облике есть что-то цыганское. Вовкин отец погиб на фронте, а он в то время жил с мамой на оккупированной немцами белорусской земле. Теперь в его семье были мама, отчим и маленький брат Виталик, дошкольник. Иногда я спрашивал себя: что сделало нас друзьями? Ведь мы были такими разными! Я неисправимый лирик - он сдержанный, даже чуть суровый реалист, я высокий и неспортивный - он коренастый и увлечен классической борьбой, я любитель поговорить, а он - помолчать. Так и не нашел точного ответа. Просто хочется думать, что для единения душ нужны иные совпадения: искренность, добронравие, надежность, чуткость...

Я решил учиться на буровика, потому что увлекся романтикой этого дела мужественных людей еще в детстве, наблюдая за работой отца и его коллег в Башкирии. Володе тогда еще не довелось видеть бурения скважин, только знал, что мне хочется туда... Однажды я при нем рассказывал о нефти его маленькому брату Виталику. Придумал романтическую сказку про то, как когда-то люди вырыли глубокую-преглубокую яму и в самом ее низу увидели вход в огромную пещеру, а в ней стояла большущая глиняная ваза. И была она не пустая, рассказывал я. В ней оказалась волшебная черная жидкость. Она помогла людям сотворить много чудес: по дорогам побежали красивые автомобили, в небо, как легкие птицы, поднялись быстрые самолеты, а на врагов стали наступать грозные танки... Думаю, продолжал я, под землей - немало таких пещер, где можно найти эту волшебную жидкость. И я хочу трудиться вместе с теми, кто находит ее и дарит всем людям, чтобы им лучше жилось на земле... Но Виталик через много лет пошел не в буровики, а в моряки. А мой друг Вовка вдруг сообщил мне в десятом классе радостную новость: "Поеду учиться с тобой". Так он и сделал...

После первого курса у нас проходила геодезическая практика на холмистых просторах Подмосковья. Нас распределили по нескольким бригадам, каждая из которых делала "съемку местности" с помощью незаменимого полевого прибора-трудяги - теодолита. Естественно, было организовано соревнование бригад и по скорости, и по качеству работы. Показатели эти плохо совместимы, что и стало моей бедой. И случай этот был бы намного печальнее для меня, если бы не Вовка...

Начиналось солнечное июльское утро последнего дня практики. Наша бригада поработала на славу, опередила все другие. Нам оставалось только обвести тушью карандашные линии подготовленной карты местности. Эта карта трудно и долго рождалась бригадой в дни практики. Я проснулся раньше других в радостном предвкушении победы и вышел на террасу нашего деревянного домика. Там на столе лежала эта карта. Мне захотелось приблизить нашу победу и обвести линии карты тушью, пока ребята высыпаются. Правда, святое дело этой обводки мы вчера решили доверить нашему бригадиру, опытному, основательному Грише, который был старше нас почти на 10 лет (война помешала учиться). Ничего, смелость города берет! И я начал трудиться. Но через несколько минут понял, что в торопливости своей допустил непоправимую ошибку: мои линии оказались раза в три толще, чем требовалось. До сих пор не пойму, как я мог сделать такое, но тогда я стоял и в ужасе смотрел на загубленную мной карту...

Наш бригадир и Вовка почему-то вместе вышли на террасу. Увидев плоды моего труда, они ошеломленно помолчали, а затем Володя сказал: "Гриша, отведи ребят на речку, когда проснутся, порезвитесь, а мы все, что надо, сделаем вовремя"... Подавленный, я сидел в углу террасы, украдкой наблюдая, как Володя копирует карту на другой лист кальки, а затем работает тушью. Он молчал и иногда поднимал на меня спокойные, добрые, даже чуточку веселые глаза. Мне первому он продемонстрировал новую, безупречную карту. Мы стали победителями только по качеству работы, однако и по скорости последними не были. Выпили понемногу какого-то портвейна за окончание практики. Я видел, что всем ребятам радостно, кто-то даже похвалил за "заключительный аккорд" нас с Володей, обоих. Возможно, пошутил...

КАК Я БЫЛ ОТМЕЧЕН

ЗА ПЕРВЫЕ ПРОМЫШЛЕННЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Летом 1961 года я был еще молодым специалистом после окончания Московского нефтяного института, но уже успел кое-что создать с молодыми коллегами, трудясь в Казанском филиале ВНИИ комплексной автоматизации нефтяной и газовой промышленности. А создали мы полуавтоматический регистратор параметров глинистого раствора, получивший шифр РПГР. Эта комплексная аппаратура должна была значительно облегчить буровой бригаде регулярный контроль за основными параметрами циркулирующей в скважине промывочной жидкости. Её качество постоянно подвергается влиянию подземных геолого-физических условий и должно поддерживаться на заданном уровне для успешного бурения.

Эту аппаратуру я с двумя молодыми коллегами повез на грузовике из Казани в город Елабугу, где бурились геологоразведочные скважины. Не знаю, как выглядит Елабуга сегодня, но тогда она практически в полной мере сохраняла черты старого купеческого городка России - и тем, по-моему была очаровательна. И, конечно, её очарование дополнялось красавицей Камой, берега которой покрыты зеленым нарядом среднерусской природы.

Кроме того, там душа наполнялась приятным волнением от сознания, что по этим улицам в разные времена ходили кавалерист-девица Надежда Дурова, великий живописец Иван Шишкин и неподражаемая поэтесса Марина Цветаева...

Но наши эмоции скоро стали подчинены не встрече с Елабугой, а весьма прозаической и печальной проблеме: почему-то вышел из строя трансформатор нашей аппаратуры - надо было сменить его обмотку. На наше счастье, в городе работал учительский институт, и душевный молодой сотрудник его физической лаборатории буквально спас нас. Он пожертвовал нам необходимую проволоку и разрешил попользоваться устройством для её намотки.

Трансформатор заработал именно к тому моменту, когда нас пригласили на буровую для проведения испытаний созданного нами контрольного комплекса. Мы в прекрасном настроении отправились туда на своей машине. Там один из моих коллег быстро установил трансформатор на его рабочее место, и вскоре вожделенные испытания начались.