– Так сильно хочется убежать?
– и вроде бы лыбится, но в глазах надежда.

– Открой, - повторила я и дверка отворилась.
– А, и ещё, отцу можешь наябедничать, - уже вылетая из его комнаты бросила я и чуть ли не бегом помчалась к себе.

Я была зла, возмущена и красна как помидор. Я не ожидала такого от Адониса. Как он мог опуститься до шантажа?! Я этого не понимала. Всегда такой сдержанный, собранный, умный и тут бац (!) и превратился в неразумного подростка!

"...и он дал своё благословение", вспомнились слова. Я сжала кулаки. Папа не имел права так со мной поступать. А как же моё мнение?! Как же мои желания?! Неужели они не в счёт?!

В общем, моему возмущению не было предела. В душе засела жгучая обида, а где-то в глубине злость на Адониса. Резко развернувшись, я стиснула зубы и быстрым шагом направилась к отцу.

Подойдя к двери, остановилась. Пыл немного поутих, но вот намерения не изменились. Ещё несколько секунд и я уверенно и даже как-то твёрдо стучу в дверь родительской обители.

Папа откликнулся почти сразу. Дал добро страже на дверях и меня впустили. Я слегка мялась, стеснялась и поначалу прятала глаза, но потом вспомнила самодовольную морду Адониса, вспыхнула и сказала:

– Я не выйду за него!

– За кого?
– отец состряпал удивление, граничащее с недоумением.

– За Адониса, - почти спокойно отозвалась я.

– Как ты...?
– отец запнулся.

– А ты у него спроси, - ехидно выплюнула я.

– Инара!

– Что?
– я скопировала его наигранную эмоцию, изобразив то самое удивление.

– Ты как разговариваешь?

– А ты как со мной поступаешь?!

– Но я не могу отказать ему!

– Почему?

– Он твоя пара.

– Ещё скажи, истинная.

– Именно так.

– Тогда уточнение - не он моя, а я его.

– Я думал, у вас прошло запечатление, - растерялся отец.

– Не было никакого запечатления, папа!
– простонала я.

– Не было?

– Не было!

Отец завис, смотря на меня впритык и не моргая. Разговор был, мягко говоря, глупым. Даже моя злость куда-то улетучилась. Сейчас я весело смотрела на отца и улыбалась.

– Креон, - прозвучал откуда-то сбоку преисполненный ужаса голос мамы.

Мы синхронно повернулись.

– Креон, как ты мог сосватать нашу единственную дочь без её на то согласия?
– судя по всему, мама была удивлена искренне.

Не то, что некоторые! Я покосилась на отца.

– Но я..., - в конец растерялся папа.

Мы с мамой переглянулись. На лице у родительницы проскользнуло неподдельное недоумение, я же лыбилась. Глянув на отца, мы не сговариваясь рассмеялись. Семейка у меня была суперская. Обожаю их!

– Мама, - смеялась я, поглядывая на папу, - ты бы слышала наш разговор до тебя.

– А я как раз и слышала.

– Да?

– Ага.

Папа отвис нескоро. Осознал всю абсурдность ситуации и тоже рассмеялся. Адонис оказался очень хитрым и поворотливым. Он сказал отцу что между нами произошло запечатление. Наврал, конечно, но сделал-то это не во зло. Правда и не во благо. Точнее во благо, но в своё.

– Ты только сильно его не ругай, - отсмеявшись, сказала я.

– А может, всё-таки подумаешь?
– отец с надеждой впился в меня глазами.

И я подумала. Ровно десять секунд! И отрицательно замотала головой.

– Нет.

– Ладно, я всё понял. Иди отдохни. Скоро уроки, - напомнил он.

Мама ласково улыбнулась, подошла ко мне, поцеловала и я ушла, предварительно обняв отца.

Делать было нечего, и я пошла к Элефтэрии.

Девушка сидела за столом и что-то сосредоточенно писала. Я подошла к ней и тупо уставилась на кипу книг и тетрадей. Потом молча присела рядышком и принялась ждать.

– Стихии изучаешь?
– устав ждать, полюбопытствовала я, заглядывая в учебник, из которого она что-то выписывала.

– Угу, - буркнула Элефтэрия.

Я только хотела было ещё что-нибудь сказать, но подруга снова уткнулась в книгу. Пришлось смиренно ждать, хотя рассказать хотелось сильно.

– Всё, - минут через тридцать (!) оповестила Элефтэрия и захлопнула толстенную тетрадь. Книжку она тоже закрыла, отодвинула от себя и вопросительно уставилась на меня.
– Что случилось?
– проанализировав мой внешний вид и некоторую растрёпанность, и озадаченность, вопросила она.

– Адонис, - развела я руками.