– А ну, твари Саурона., вон с нашей земли! Уходите, прислужники Врага!

Мы с Кристиной удивленно переглянулись.

– Ничего не понимаю... Ролевики, что в роль так глубоко вжились?
– прозвучал в моих наушниках голос командира.

Несмотря на заявление моей жены, отсутствие радио, и многие другие косвенные признаки, многие из нас цеплялись за мысль, что может, встретим людей и все объяснится просто и прозаично. Но эти люди, одетые в одежду явно не фабричного производства, в деревянных башмаках и ручной работы кожаных сапогах, - отправили в вечность нашу слабенькую надежду.

– Что будем делать?
– спросил Андрей.

Я задумчиво протянул.

– Право, не знаю. Нужно потребовать встречи со старейшинами этой деревни.

– А они согласятся?

– По крайней мере попробовать нужно.

Андрей откашлялся и...

– Хамы, быдло, холопы!!!
– заорал он на мужиков.
– Так-то вы отважных героев встречаете?!? Мы из плена вражеского бежали, его хитроумные машины утащили!!! А вы? Вместо того, чтоб сердечно принять, хлебосольно, чуть на вилы не подняли! Право, если ваш сюзерен узнает...

– Пощадите, милорд!!!
– парни рухнули на колени.
– Не признали-с!

– Так! В глаза смотреть! Не отводить! Говорить правду и только правду!
– Андрей на моих глазах все больше становился средневековым феодалом. Неужели гены родовитых предков заговорили?
– Как деревенька ваша называется?

– Березняки, господин!
– пролаял, вскакивая на ноги и срывая с головы шапку, какой-то мужик.
– Простите, господин рыцарь, не признали-с мы! А хозяина у нас-то нет. Сложил он голову в стычке с орками, наш Варагорн Гондорский! С того времени мы без сюзерена и перебиваемся вот уж год... И дел нерешенных у нас выше крыши накопилось - мелкие-то наш сельский сход решает, а крупные - по законам старинным только сюзерен и может разбирать...

Андрей бессильно уселся на землю и обратился ко мне.

– Ты слышал? Нас, похоже, в Гондор занесло...
– растерянно произнес он.

Я решительно вылез из машины и обратился к крестьянам:

– Мы у вас погостим, дела заодно и разрешим. А вы проясните нам политическую обстановку - кто сейчас в Минас-Тирите сидит?

– Сиятельный наместник Дэнетор!
– с готовностью доложил мужик, не обратив .

****

Я дернул ручку стартера. Двигатель довольно загудел. Гондорский самогон оказался прекрасным заменителем бензина и нашего этилового спирта.

Хотя Федор Копытов, знаток разновидностей 'огненной воды' был в глубоком огорчении, что придется поить его автомобиль драгоценной влагой, но своего 'Льва', которого он сам сотворил из разных частей старых машин - например, корпус был от списанного милицейского 'уазика', а двери и другие детали достались от иномарок, Копытов обожал куда больше.

Сейчас ребята осваивали обнаруженную близ деревни Березняки горку с крутыми склонами, а мы с Кристиной и несколькими ребятами остались знакомиться с бытом деревенских.

Кристина сказала:

– Я читала Толкиена, и знаешь, не все так, как я представляла. Да и кино...
– реальный мир Средиземья и похож и непохож.

Я ответил:

– Когда человек читает книгу - он как бы прокручивает свое кино в воображении. А экранизация книги - это когда режиссер заснял свое кино и показал всем. Вспомни, как смешно смотреть зарубежные фильмы про нас. И думаю, гондорцы бы изрядно посмеялись, увидь они кадры 'Хранителя' об их стране.

Девушка согласно кивнула.

*****

...Вечером наша компания собралась посмотреть на устроенное Сергеевым шоу 'Княжеский суд'

Для этого случая перед домом старосты установили снятое с одного из автомобилей кресло. На нем восседал Андрей Воронцов, а по обе стороны импровизированного 'трона' крепко сжимали в руках гаечные ключи его товарищи Павел Иванов и Константин Варенкин. Евгения Романова была за секретаршу. Все они хранили серьезное выражение лиц, и только глаза блестели от едва сдерживаемого смеха.

К 'трону' подошли три крестьянина, сняли шапки, поклонились.

– Какова тяжба между вами?
– спросил Воронцов.

Один из крестьян, высокий бородач, вышел вперед и заговорил:

– Тяжба наша, рыцарь, такова: Я с семьей прошлым летом работал у нашего кабатчика, хозяина 'Меча и шпоры', - он указал на стоявшего рядом с ним хмурого толстяка. Нас он кормил так себе, а вот для богатых проезжих такие обеды готовил! Чудный аромат был...

– Вот-вот!
– подтвердил кабатчик.
– Он работал у меня сто дней, а следовательно, должен уплатить за запах трехсот трапез - завтраков, обедов и ужинов - итого сто серебряных монет!