— Кровь… — еле слышно прошептал мужик.

Вена на виске у него бешено пульсировала, а кожа туго обтянула лицо.

Оборотень, тень его! Да как его сюда занесло? И рану мою учуял, теперь просто так не отвяжется. Что делать? В голове лихорадочно замелькали мысли. До лежащих под плащом мечей дотянуться не успею. До кинжала на поясе или пары метательных ножей тоже. Да и не помогут они — даже не посеребрены. Заорать? Пока народ поймет, в чем дело, оборотень мне глотку вырвет. Стараясь не делать резких движений, я опустил ладони на столешницу. Может, обойдется?

Куда там! Морда — теперь уже морда! — оборотня вытянулась, из-под растянутых в оскале губ показались кончики клыков, и послышался треск расползающейся по швам одежды. Ногти начали удлиняться — теперь они больше походили на когти — и с едва слышным скрипом вонзались в дерево столешницы.

Я прижал ладони к столу и напряженно следил за происходившими изменениями. Реакция оборотня намного превосходит скорость движения обычного человека, но когда начнет корежить хребет, у меня появится шанс. Надо только правильно выбрать момент.

Спину мужика выгнуло, и я, резко выбросив вперед правую руку, воткнул большой палец ему в глаз. Он рванулся через стол, но мне удалось левым предплечьем блокировать нацеленный в горло удар и вовремя отшатнуться назад. Острые когти только захватили кожаный обшлаг камзола, а уже в следующее мгновение перевертыш рухнул на пол и закрутился, прижимая лапы к окровавленной морде.

Сообразив наконец, что происходит нечто из ряда вон, посетители трактира загалдели и повскакивали с мест. Не обращая внимания на поднявшуюся суматоху, я первым делом сгреб со стола пять монет и смел их в кошель.

Оборотень дернулся еще пару раз, процарапал когтями доски пола и затих. Все, похоже, издох. Вокруг тела начала растекаться лужа черной крови, завоняло мочой.

К моему столу сразу же набежала порядочная толпа, но вплотную подойти никто не решался: зеваки оживленно болтали и пихались, пытаясь с некоторого отдаления получше рассмотреть скорченное тело оборотня. Боязливо протиснувшийся сквозь толпу один из церковных стражников замялся в двух шагах от оборотня, но, поймав грозный взгляд десятника, все же ткнул его под ребра древком короткого копья.

— Эта… Дак вроде того, — сипло выдохнул он и вытер стекавшую из-под скособоченного шлема струйку пота, — помер он…

Толпа сразу же качнулась вперед.

— Разойдись! А ну разойдись, кому сказано! — рыкнул десятник. — Сто плетей вам под хвост!

Грозный тон и тяжелая дубинка сделали свое дело — люди начали возвращаться за свои столы. Остались только непонятно откуда появившийся дьяк, усатый краснолицый десятник и заламывавший руки трактирщик. Стражники тоже далеко отходить не стали и топтались поблизости.

— Ты когда последний раз трактир святой водой окроплял, сучий потрох? — Вытерев с усов пивную пену, десятник ткнул дубинкой в фартук трактирщика и, не обращая внимания на его причитания, повернулся ко мне. — А как это ты его, паря, а?

Я неопределенно пожал плечами.

— Кто такой? — сразу посуровел стражник, с одного взгляда определив во мне чужака.

— Путник.

— Подорожная где? — дыхнул перегаром и запахом чесночной колбасы десятник. — Мечи твои? Собирайся в управу.

И когда только мечи заметить успел? Вздохнув, я очень медленно вытащил нож — сзади послышались быстрые шаги и шорох высвобождаемого из ножен клинка, — распорол камзол и протянул стражнику влажные листы: подорожную и патент на ношение мечей. Не зря сбор заплатил, совсем не зря.

— Так, так… С клинком не длиннее локтя [6] , значит, — пожевал губы тот, взял один из мечей и, вытащив веревку с завязанными узелками, приложил ее к мечу. — Не длиннее… Что ж, бумаги в порядке. Не цапнул он тебя, нет? Ну, ты, паря, в рубашке родился. Сходи в церковь, свечку поставь.

— Надо в Инквизицию сообщить. — Слова дьяка напугали трактирщика до полусмерти. — Мало ли где этот раб Божий заразился. И соседние деревни проверить лишним не будет.

— Дак, он и натворить-то ничего не успел, — залепетал вмиг посеревший хозяин.

— А это уж мы решать будем, натворил он чего или нет. — Десятник многозначительно посмотрел на дьяка.

— Вы, уважаемые, конечно, решайте, а мне как быть? — Я выставил на всеобщее обозрение порванный рукав камзола.

— Ты здесь ночевать собрался? Вот хозяин тебе комнату и выделит. Без-воз-мез-дно. — С трудом выговорив сложное слово, десятник хитро прищурился. Все понятно, мне комнату, а мзду, чтобы в Инквизицию не сообщали, они с дьяком на двоих поделят. — Ведь выделишь, Роберто?