«Не курить целые сутки! Можно констатировать, что за это время для этой роковой сигареты я превратилась в здоровую девственницу». Распахнулись двери машины, и все разом в неё сели, а Фадэра осталась докуривать сигарету. Тома завёл машину, и они…поехали! Фадэре даже в страшном сне не могло такое присниться, что она останется одна в незнакомом городе.

«Они так заговорились, что забыли про меня!»

И она погналась за машиной. К счастью, кто-то из них двоих обратил внимание на то, что за машиной кто-то бежит: то ли злая собака, то ли перепуганная девушка. Они дали задний ход, чем чуть не сбили Фадэру. Задыхаясь от непереживаемых эмоций, в растрёпанных чувствах и с растрёпанными волосами она влетела в распахнувшуюся дверь авто. Не ожидая от себя такого, она начала ругаться на них обоих. Доведённая до состояния белой горячки Фадэра апеллировала крепким громким словцом, размахивая руками и качая головой. Молодые люди смотрели на этот выход экспрессии удивлённо и заинтересованно. Их взгляд напоминал взгляд туриста, который впервые в жизни видит обезьяну в брачный период в местном зоопарке. И это ещё больше распаляло кубинский нрав Фадэры, который не так часто в ней просыпался. Запас ругательств в её случае был нескончаемым, но всё-таки она остановилась, чтобы перевести дыхание. Как только в её легкие вошел свежий кислород, в её голове наступил момент просветления.

«Господи, уже свыше 10 минут я сижу и ругаюсь на испанском!»

Как только ребята заметили, что Фадэра успокоилась, Раин незамедлительно взял ироничное слово:

– Ты безумно хороша, когда ругаешься!

Его глаза сверкнули нездоровым восхищением.

Тома взглянул на Фадэру и в свою очередь добавил, обращаясь к Раину:

– Очень интересный экземпляр.

Он повернул ключ зажигания, и все вместе они куда-то поехали. Одни везли, а другая разрешила им себя везти. Дальнейший их путь проистекал спокойнее. Фадэра хотела попросить прощения за своё поведение: всё-таки она была гостьей в этих краях, и не надо было себя вести таким неподобающим образом. «Почему я так удивляюсь таким глупым ситуациям с моим участием? Я давно должна была привыкнуть к этому, как медведь, которого жалят пчёлы. Кричать, возмущаться…Боже, я так напоминаю свою мать!» Она смотрела в окно и не обращала внимания на то, что говорят впереди сидящие. Фадэра провожала взглядом рядом проезжающие превосходные иномарки, тюнингованные по последнему слову автомобильной моды джипы. Всё было нарочито ярко и пафосно. Постепенно дорога перетекла в центр города. Это зрелище приковало Фадэру к стеклу. Центр Дубая ослеплял своим неоновым прожекторным светом. Нет. Он просто выкалывал глаза перенасыщенными радужными цветами подсветок. Было ощущение, что в каждом многоэтажном здании спрятано солнце и его лучи пробиваются через окна. «Здесь никогда не наступит ночь, – думала она. – Диснейленд для взрослых из дорогих побрякушек, развлечений и людей». Проживая в городах с довольно древней и выдержанной архитектурой, её мозг никак не мог вместить в себя те формы здания новейшего зодчества, из которых был, собственно, и создан Дубай. Внимание Фадэры привлекло что-то невероятное, за гранью понимания привычной конструкции строений.

Разговор двоих друзей может остановить только глупый вопрос девушки.

– Мимо чего мы сейчас проезжаем? Что это? – взволнованно спрашивала она.

Тома и Раин переглянулись.

– Это «Бурдж-аль-Араб». Арабская башня.

«Великолепная конструкция. Мне кажется, да Винчи стоило бы задержаться и увидеть это».

Продолжить разговор у двоих друзей не получилось.

– Что вот это? – тыкая в стекло пальчиком, как маленькая девочка, она пыталась спросить взрослых.

Конец ознакомительного фрагмента.