Apple II провозгласил становление эры нового, более продуктивного равновесия в области компьютеров, находящихся под контролем пользователей. В сравнительно короткие сроки вся экосистема аппаратных средств, программного обеспечения и поставщиков периферийного оборудования была выстроена так, чтобы обслуживать любую пользовательскую прихоть в условиях нового равновесия. На сегодняшний день трудно представить, как можно жить, не имея в собственном распоряжении (а фактически в собственном кармане, спасибо Apple) огромного арсенала компьютерной помощи.

Джобс и Возняк улучшили мир, но цель их предприятия заключалась не только и не столько в социальных изменениях и в общественной пользе, сколько в создании собственного жизнеспособного и рентабельного бизнеса. Они стремились изменить мир (или, как однажды сказал Джобс, «немного изменить вселенную») и при этом заработать себе на жизнь [13] . Они избавились от неблагополучного равновесия коммерческим путем в надежде на получение прибыли. Подобно Эдисону, они продвинули мир вперед, сделав это иначе, нежели король Иоанн и его бароны, или Линдон Джонсон и гражданские правозащитники, но с не менее значимым эффектом.

Подобно правительственной инновации, инновация с помощью бизнеса не является исключительным уделом крупных и влиятельных организаций. Эдисон, Джобс и Возняк начали работу над преобразованием равновесия еще до того, как их предприятия достигли существенных размеров. Любая организация, чьи представители видят неблагоприятное равновесие и работают над его изменением при помощи механизмов коммерции, вовлечена в преобразование с помощью бизнеса независимо от своих размеров или размеров ее рынка.

Преобразования с помощью правительства и бизнеса определяют два пути к изменению равновесия. При помощи своих характерных институциональных форм правительства и бизнесы способны вести мир вперед. По сути, они могут выступать в роли агентов социальной революции. Оба эти пути бросают вызов ортодоксальности, представляя миру новый способ мышления и внедряя модель, отличную от прежней. Впоследствии начинает преобладать нормальное общество, подобно тому, как в своей области преобладает нормальная наука. Этот нормальный период может продолжаться в течение короткого или длительного времени, но он представляет собой стабильный способ существования, который может быть по-настоящему нарушен лишь с приходом новых революционных изменений статус-кво.

Подобное преобразование по историческим меркам происходит относительно редко. По своей природе это сложная для выполнения задача, и зачастую ей требуется толчок извне – преданные делу гражданские активисты или возникающие угрозы конкуренции – способный положить начало изменениям. И в этом заключается определенный смысл: в конечном итоге правительство и бизнес крайне зависимы от текущего положения вещей и «связаны» существующим порядком. Очевидно, они склонны сопротивляться разрушительным изменениям, обращенным на них же самих. Это помогает объяснить феномен гражданского общества, которое формирует институциональные формы, включая те, что относятся к правозащитной деятельности, для того чтобы граждане страны решали вопросы собственных интересов при участии правительства и все в большей степени при участии бизнеса, как, к примеру, в ситуации с топливной промышленностью. В целом чем стабильнее положение, тем большую силу оно приобретает. По этой причине инновации в бизнесе, как правило, чаще внедряются новыми предприятиями и новыми предпринимателями, глубоко не увязшими в существующем положении вещей. Но при правильном руководстве и должном образе мышления это может происходить также и с укрепившимися в своей среде организациями.

В течение последних 250 лет с момента начала Индустриальной революции преобразования с помощью правительства и бизнеса процветают, благодаря чему мы живем в эпоху невиданного развития человеческих достижений. В наилучших своих проявлениях оба способа создания перемен взаимно усиливают друг друга, как, к примеру, правительство, которое когда-то изобрело, а сейчас контролирует Интернет, и бизнес, который расширяет и распространяет плоды этого изобретения. Но необходимость в преобразовательном социальном прогрессе по-прежнему существует, и сейчас она ощущается даже сильнее, чем когда бы то ни было.

Две модели показывают два пути к преобразованию, во многом противоположные друг другу. Может показаться, что вся работа заключается лишь в выборе наиболее удачного пути с учетом контекста и вытекающих из него действий. Однако в нашем сложном мире существуют проблемы, которые вряд ли можно решить при помощи одной из этих моделей. Инновации с помощью бизнеса будут полезны в области определенных и конкретных преобразований, в то время как инновации государственные будут эффективны в других областях. У каждой из этих моделей есть собственные ограничения. При этом многие существующие потребности находятся в области, расположенной между этими двумя путями. В подобных случаях возникают люди и организации, которые ищут способы задействовать элементы, присущие обеим моделям, в собственной работе, направленной на изменение равновесия. Они «меняют курс» и, ставя под сомнения старые теории, предлагают новое видение, используют новые способы решения проблем. Они стремятся подтолкнуть общество к переходу из нормальной фазы к фазе революции, и в своем стремлении используют все доступные им принципы, структуры и инструменты, позволяющие вызвать наиболее эффективные перемены. Этот новый, все еще формирующийся подход, хоть его и нельзя назвать абсолютно новой силой, в течение последних тридцати лет приобрел особую значимость. Он называется социальным предпринимательством.

1970-е были особенно тяжелым периодом для Бангладеш. Муссонные наводнения и голод убивали сотни тысяч людей и разрушали и без того хрупкую экономику. Беднейшее население страны, проживавшее в сельских областях, приняло на себя самый сильный удар. И без того пребывавшее в нищете и почти не имевшее возможностей из нее выбраться, оно лишилось практически всего.

Конец ознакомительного фрагмента.