С уборкой дома наконец-то было покончено. В высшей степени неловкой получилась случайная встреча с подругой отца, которая хотела забрать кое-что из мебели и их совместную фотографию в рамке. Кол никогда прежде не встречал эту женщину, но ее грустные глаза и дрожащие губы дали ему понять, что по крайней мере один человек на этом свете оплакивал смерть Артура Хилла. Интересно, знала ли она о его дурных наклонностях?

Все, что осталось от наследства, пошло на благотворительность. Подруга отца пыталась убедить Кола оставить себе на память фотографию, которую он на днях швырнул в стену, но Кол лишь смял старый снимок в ладони. Он не собирался хранить это воспоминание о детстве — рубцов на его душе было вполне достаточно.

Теперь Кол хотел принять душ, надеясь, что горячая вода сумеет очистить его разум. Ему требовалось выбросить Элис из головы и сосредоточиться на подготовке к завтрашней конференции.

Кол стоял под душем до тех пор, пока кончики пальцев не сморщились, а потом направился в гостиную с обвязанным вокруг пояса полотенцем. Последние красно-золотистые лучи заходящего солнца еще маячили вдали, а город уже вовсю зажигал огни.

Стук в дверь вывел Кола из задумчивого состояния. Он нахмурился. Сотрудники обслуживания номеров обычно тут же представлялись, но на сей раз за стуком последовало молчание.

— Кто там? — насторожившись, подошел к двери Кол. Если это очередной репортер, пытающийся застать его врасплох…

— Это я, Элис.

Он открыл дверь и подавил ироничную улыбку, когда соблазнительные губы Элис потрясенно вытянулись в форме буквы «О». Она оценивающе пробежала глазами по его обнаженному торсу, и Кол с трудом сдержал желание еще шире раздуть грудь.

— Ты пришла сюда по какой-то причине или просто решила восхититься этим зрелищем? — спросил Кол.

Элис быстро пришла в себя и, сдвинув брови, вскинула вздернутый носик:

— Я пришла поговорить. Если бы мне хотелось лицезреть накачанный пресс, я не стала бы тащиться через весь город, вполне могла бы насладиться этим и по Интернету.

— Что ж, если ты здесь не для того, чтобы предаться своим порно-фантазиям из Интернета… — он посторонился и шире распахнул дверь, — тогда входи.

Краска залила кожу Элис у скромного выреза ее серого топа. Этот цвет идеально сочетался с ее глазами, а на длинной цепи, спускавшейся к талии, висела подковка. Остановившись посреди комнаты, Элис повертела в пальцах подвеску и, глядя на Кола, закатила глаза:

— Я когда-нибудь говорила, как ты достал меня чепухой, которую вечно несешь?

— Много раз.

— Мы все на той же стадии.

— Как ты меня нашла? По-моему, я не говорил тебе, где остановился, и никогда не звонил через ресепшн.

— Точно так же, как ты достал мой номер. — Она скрестила руки, и маленькие холмики ее грудей подпрыгнули вверх.

— Ты звонила моей секретарше?

— Я провела небольшое расследование.

— Мы вдруг оказались героями детективного романа? — засмеялся Кол, чувствуя, как ослабевает сковывавшая его напряженность. — Про Элис Джонсон и исчезнувшего генерального директора?

— Если не поостережешься, это будет дело об убийстве, — дернулись в усмешке ее губы. — Я знаю, что это твой любимый отель, ты говорил мне об этом как-то, когда я выступала здесь. Я решила, что ты наверняка живешь в пентхаус-сьют, и оказалась тут.

— Как же ты пробралась сюда без магнитной карточки?

— Сказала уборщице, что я твоя сестра.

— И она на это купилась?

— Я была очень убедительна, — улыбнулась Элис. Она с легкостью очаровывала всех вокруг, а уж на Кола ее обаяние всегда действовало безотказно.

— Я польщен тем, что ты так расстаралась ради встречи со мной, хотя могла просто позвонить. — Кол вдруг задался вопросом, а достаточно ли туго завязал полотенце вокруг талии. — Почему ты здесь?

— Не для того, чтобы увидеть тебя голым, если ты на это намекаешь.

— И в мыслях не имел. — Ладно, возможно, он об этом подумывал.

Элис вздохнула и разжала сцепленные на груди руки, словно сознательно решая не отгораживаться от него.

— Я пришла сказать, что возвращаю тебе деньги.

— Что?

Колу стало дурно. Неужели так Элис давала ему понять, что хочет разорвать все, что их связывало?

— Мне не по себе от того, что я взяла их. Я сделала это исключительно потому, что совсем отчаялась спасти студию. — Она с шумом выдохнула и переступила с ноги на ногу, теребя в пальцах золотую подковку. — Но я поступила неправильно. Я сама вляпалась в эту историю — и сама буду из нее выкарабкиваться. Я не должна принимать от тебя подачки…

— Это не подачка.

— Конечно, подачка. На самом деле я нисколько тебе не помогла. Хотя сразу предупреждала, что я не тот человек… — Элис подняла на него взгляд и прикусила губу. — Мне не следовало брать у тебя деньги, прекрасно понимая, что ничем не смогу помочь.