Бродила долго, рассматривая звезды и огромную луну, пока из воды не вынырнул черный силуэт.

— Тирас!

Я бросилась к нему, прижалась, покрывая лицо поцелуями.

— Тирас!

Его губы встретились с моими, обжигая и заставляя испытывать неземное блаженство. Все страхи и сомнения отступили, словно не бывало. Вернулся! И крылья, которых давно не было, словно снова распахнулись.

— Замерзнешь, инари моя, — прошептал Тирас, подхватывая меня на руки и неся к берегу.

Сам он тоже был мокрый с головы до ног, пропахший солью и водорослями, но самый желанный и любимый на свете.

— Перестать меня целовать, пожалуйста, — прохрипел он. — Иначе я до дома тебя не донесу. И хоть спросила бы, добыл ли цветок.

Я заглянула в его лукавые глаза, улыбнулась и, естественно, не удержалась и подалась на эту провокацию:

— Добыл?

— С таким-то стимулом, какой был? Разумеется.

Меня внесли в дом, опустили возле очага, вытащили из кармана прозрачный шар, в котором переливался невиданный цветок.

— Я поместил в капсулу, чтобы не потерял своей красоты.

— Спасибо, — прошептала, не сводя глаз с серебрянки.

— Благодарность принимается поцелуями, — усмехнулся он.

И не дожидаясь ответа, шагнул ко мне, накрывая мои губы своими.

— Инари… Рина… Сладкая моя девочка…

Я застонала, запуская руки в его волосы.

— Люблю тебя.

— Люблю тебя, — эхом повторила я, позволяя мужчине стаскивать с меня одежду и ласкать руками и губами.

Сама я только отзывалась на его нежность и была натянута, как струна.

До кровати мы с Тирасом в ту ночь так и не дошли. Любили друг друга рядом с пламенем очага, тонули в ласках, что-то бессвязно шептали. Я даже не подозревала, что все может быть так. А потом, утомленные и ничего не соображающие, лежали, обнимаясь.

Вот она… моя тихая гавань. Мужчина, который бесстрашно отправился исполнять мою заветную мечту на морское дно. Сейчас, такой беззащитный и расслабленный в моих объятьях. Самый желанный… Самый любимый на свете. Мой…Я так и уснула в кольце его рук, чувствуя себя донельзя счастливо и спокойно.

А утром очнулась, чувствуя жар во всем теле. Открыла глаза, рассматривая темноволосую лохматую макушку жениха, который в упоении целовал мой живот, и не удержалась от ехидства:

— Надо полагать, лучший алхимик на курсе в своей Академии Магии, сейчас и завтрак приготовит?

Тирас замер, поймал мой взгляд, подполз ближе и прошептал в самые губы:

— А откуда знаешь?

— А ты догадайся с первого раза, кто оказался возлюбленным Эль?

— Мой брат? — тут же сообразил Тирас, не сводя с меня глаз.

— Представь себе. И зачем было меня обманывать? — поинтересовалась я, незаметно накладывая заклинания на веник и кухонное полотенце.

— Интересно же было…

Ах так! Я активировала заклинание. Тирас, который не ожидал от меня ничего подобного, подпрыгнул и вскочил.

— Рина, я же не все зелья знал! — крикнул он, пытаясь увернуться от полотенца и веника одновременно. — А у тебя талант!

Жених перепрыгнул через стул, на ходу прикрылся своим плащом, дернулся от полотенца, которое хлестнуло по плечу, налетел на веник. Правильно, пусть не расслабляется!

— Ну про-ости меня… — взвыл он.

— Слушай, а почему на тебя моя магия действует? — удивилась я.

— Мы вместе ночь провели, силы слились. А сейчас еще у меня резерв на нуле. Пока до дна доплыл, пока с медузами и актиниями разобрался. Потом серебрянку нашел, стал всплывать, какая-то зубастая рыба решила цапнуть…

Я сбросила заклинание. Веник и полотенце упали на пол. Тирас покосился на них, а потом скинул плащ и оказался рядом со мной. Тут же перехватил мои руки, накрыл меня собой и страстно поцеловал в губы.

— Ведьма! Самая настоящая дикая мстительная ведьма!

Я хмыкнула.

— Но я все равно та-ак тебя люблю.

— Как? — поинтересовалась я.

— Сейчас покажу, — правильно понял он мой намек.

И самое чудесное утро в моей жизни продолжалось.

Пять месяцев спустя.

— Поступила?

Тирас, который все лето натаскивал меня по самым разным дисциплинам, схватил за руки, едва я вышла из аудитории, где объявляли результаты вступительных экзаменов. Взгляд взволнованный, щеки бледные. Похоже, он волновался больше меня, и сейчас был готов и к тому, чтобы утешать в случае провала, и к тому, чтобы праздновать здесь и сейчас.

— Да, — решила я не мучить ожиданием мужчину, без которого не могла теперь представить свою жизнь.

— А я тебе и не сомневался, — улыбнулся он от уха до уха и крепко обнял. — Домой?