– Билеты?
– как чертик из табакерки вынырнул из толпы вчерашний пацан.
– Вам продать или купить?

Поторговавшись для вида, Петя отдал пацану билеты и забрал деньги.

– Бонус от фирмы, - подмигнул ему на прощание школьник и всунул в руку чупа-чупс.

Выругавшись, Петя выкинул леденец и поволок Ломакина к театру.

*****

– Стриптиз! Стриптиз!
– скандировал зал.

На сцену летели смятые программки и огрызки. Школьники, которых не успели выловить на входе, орали громче всех и обстреливали актеров попкорном и жевательной резинкой. Перепуганные актеры столпились за кулисами. Паша Ломакин, который так и не успел выйти в роли Хлестакова, глухо рыдал в кулису.

– Занавес давай!
– шипел Форейторов, жалея, что не перенес премьеру хотя бы недели на две, чтобы улеглись страсти. Это был первый случай в жизни режиссера, когда аншлаг на спектакле его совершенно не радовал.

Механизм заело и рабочие сцены, матерясь, полезли на колосники.

– А давайте Ломакина разденем и вытолкнем на сцену.
– предложил кто-то из массовки.

Семен Аркадьевич перестал отсчитывать в стаканчик капли корвалола и гневно зыркнул на шутника. Тот быстро спрятался за коллегами.

"Вот, он, мой звездный час!" - подумала Вера Калюжная, игравшая Анну Андреевну, и решительно, как Мария Стюарт перед казнью, шагнула на сцену.

– Верка, ты куда?
– попыталась удержать ее за юбку Лисичкина, которой досталась роль Марьи Антоновны.

– Спасать театр, - не глядя ответила ей актриса

– Ах, какой пассаж!
– громко воскликнула Вера и кокетливо улыбнулась зрителям.

Зал притих.

– Что она там делает?
– простонал сидевший без сил на табуретке Семафор.

– Юбку подняла и ногу показывает.
– доложила выглядывающая из-за кулисы Лисичкина.
– А теперь другую.

Семен Аркадьевич схватился за сердце.

– А сейчас?

– А сейчас платье снимает. Можно, я тоже пойду, спасу театр?
– Лисичкина просительно подняла бровки и захлопала накладными ресницами.

– Делайте, что хотите, - пробормотал Форейторов и осел на пол.

*****

Палата была уютной, с отдельным санузлом и большой плазмой над входной дверью. Все, как полагается вип-клиенту, заплатившему за возможность отдохнуть от проблем. Немного раздражала жена своим заботливым жужжанием над ухом, но Семен Аркадьевич решил ее не выгонять. В кои веки она почувствовала свою вину перед мужем. Будет теперь знать, чего стоит актерская дружба.

– Семочка, мандаринку хочешь?

Семен Аркадьевич поморщился.

– А кашку будешь?
– Лиля не отставала.

– Кефира хочу. С сахаром.
– капризным тоном потребовал Форейторов.
– И телевизор включи.

– Сейчас сбегаю и куплю, - подхватилась жена, заботливо поправляя одеяло. Включив плазму, она вставила пульт в безвольно лежащую руку мужа и убежала, подхватив сумки.

Семен Аркадьевич какое-то время бездумно переключал каналы, пока знакомое лицо, промелькнувшее на экране, не заставило его сесть на кровати и прибавить громкость.

– Чудовищный скандал всколыхнул не только сонное царство провинциального города, но и заставил говорить о себе всю страну.
– вещал белозубый ведущий.
– Какие тайны скрывает провинциальный театр драмы и музыкальной комедии? Кто виноват в инциденте, шокировавшем всю театральную общественность? Об этом нам расскажут непосредственные свидетели произошедшего. Встречайте! Сегодня в нашей студии популярные артисты театра и кино Василиса Деревянко и Арсений Липский!

За кадром раздались дружные аплодисменты. Семен Аркадьевич сжал пульт. Сейчас его предынфарктное состояние вполне могло стать настоящим инфарктом. Васька с Арсением сидели на диванчике, держась за руки и нежно улыбались друг другу.

– Прежде всего я хочу сказать, что не все в этой истории так ужасно, как кажется. Если бы не эта злополучная постановка "Ревизора", мы с Арсением вряд ли встретились и полюбили бы друг друга!
– Голос Василисы дрожал от волнения.

– Мы решили пожениться!
– радостно сообщил Арсений.

Зрители восторженно зааплодировали, крупным планом показали какую-то толстую тетку, вытиравшую платком слезы умиления. Замелькали кадры. Влюбленные, взявшись за руки, идут по пустынной аллее. Арсений обсыпает Василису осенними листьями, а она хохочет, запрокинув голову. Стоят, обнявшись, в старинной беседке с колоннами на берегу пруда. Мимо беседки проплывают два белых лебедя. В темной воде отражаются две целующиеся фигуры.

Семен Аркадьевич скривился. Ему очень хотелось выключить телевизор и шарахнуть пультом об стену, но он сдержался и мрачно уставился на экран.

– Поздравляю!
– Расплылся в улыбке ведущий.
– Но все же, расскажите, что именно случилось во время постановки "Ревизора"? Этот чудовищный стриптиз был изначально задуман режиссером?

– Нет, это все поклеп и происки врагов! Семен Аркадьевич Форейторов - поистине гениальный режиссер. Это новатор, который всегда идет впереди человечества. Он разбил образ Хлестакова на мужскую и женскую составляющую. Это должны были быть две стороны одной медали, две половины одного человека. Инь и Ян. Солнце и тьма.
– Василиса печально улыбнулась в камеру.