Я моргнул, прерывая наш урок, и он повторил мое действие, улыбаясь мне. Последней картинкой, которую я ему показал, был наш дом и мои чувства по этому поводу. Он внимательно оглядел меня и расслабленно откинулся в кресле.

— Мне нравятся твои эмоции, они как глоток свежего воздуха. Даже не знаю, хочу ли я тебя научить их полностью убирать.

— Хочешь. Мне это нужно, ты сам знаешь.

Он нахмурился, но кивнул. Вопрос о начале обучения пыткам я поднимал уже несколько раз, и он все время переводил наш разговор на другую тему.

— И все же, почему мы еще не можем изучать пыточные проклятия?

— Потому что это повлияет на тебя слишком сильно. Твое магическое ядро еще не крепкое, и если ты станешь изучать столь темную магию, это может свести тебя с ума.

— А когда оно станет подходящим?

— Я проверяю тебя периодически. Думаю, через пару лет, если ничего не случится до этого.

— А что должно случиться?

— Если тебе опять придется пережить очень отрицательные эмоции, то это может усилить рост магического ядра, и ты раньше достигнешь подходящего возраста.

— То есть я так рано смогу пытать, потому что я уже пережил много плохого? А ты когда смог применять такие заклинания?

— Впервые я применил их в семнадцать. И ядро достигло своего пика в этом же возрасте. Мне повезло, что я не решился на эти проклятия раньше, ведь в теории я их хорошо знал, но на практике боялся применить. Боялся, что поймают за таким колдовством. Узнал об отрицательных последствиях я намного позже, так что удача была на моей стороне в тот момент.

Я кивнул и перевел свой взгляд в сторону окна. Опять шел дождь, который тихо стучал по стеклу, превращаясь в дорожки из воды на стекле.

— Почему мы не изучаем теорию?

Он хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Потому что твой разум еще не достаточно защищен от вторжения. Герой не должен знать таких заклинаний, и пока ты не можешь закрыть эти знания в своей голове, мы не начнем это изучать.

— Но я читал про некоторые.

Он приподнял бровь, смотря на меня, и ехидно ухмыльнулся.

— Про какие? Заклятия горящей кожи? Они вреда не приносят и если преодолеть ощущения, то оно легко снимается. Это детские проклятия. Я же говорю о реальных пытках, которые принесут непоправимый вред. И ты на себе их прочувствовал. Даже я не смог убрать все твои шрамы, Гарри. А я знаю намного больше этих юнцов. Надеюсь, мы скоро мои знания применим на них.

— И я тоже, Марволо, надеюсь на это.

Он улыбнулся и взмахнул палочкой. Ко мне подплыла кружка какао, а к нему чая. Мы сидели и пили свои напитки, думая каждый о своем.

Я в тот момент мог думать только о своих врагах и моем желание навредить им. Запытать до желания смерти, а потом, милосердно, позволить им умереть. Они примут свой конец как подарок. Я улыбнулся своим мыслям и услышал смешок от Лорда.

— Что? У тебя такое выражение лица, как будто планируешь захватить мир и убить всех, скинув в вулкан.

— Хорошая идея!

Мы рассмеялись и продолжили наш урок. Он показывал мне картинку моря, а я картинку бабочки, которую видел летом.

Лето проходило не скучно, хотя для большинства детей было бы не так. Я много занимался, колдовал, учился готовить с помощью магии, убирал комнату одним взмахом палочки, все же волшебство было великолепным. Я отпраздновал свой день рождения впервые в жизни. Марволо подарил мне метлу, говоря, что летать прекрасно, а у меня выходит это весьма неплохо. Я сдержанно поблагодарил его и отправился летать. Летал я долго и с большим удовольствием, да и с погодой повезло.

Мы заметили, что такое отвлечение помогает мне лучше отчищать свои мысли и он заставил летать меня каждый день, таким образом мы далеко продвинулись в защите разума. В итоге за неделю до конца каникул мы начали изучать первые пыточные заклинания, но пока только в теории. Первое должно было дробить кости и перемещать осколки, принося дополнительные мучения.

Формулы были очень сложными, а применить я их пока не мог, так что теория была не так уж и плоха, хоть и немного скучна. Лорд с удовольствием объяснял мне все, что было не понятно, и добавлял весьма любопытные факты к тому, что я изучал.

В итоге конец лета застал меня врасплох. Я сидел на лужайке перед домом, облокотившись о камень, и читал книгу. Над ухом раздалось шипение, и я резко повернулся. Марволо стоял и держал в руках змею, посмеиваясь надо мной. Он прошипел змее, чтобы она не трогала меня, а я только улыбнулся этому. Все же он заботился обо мне, и это было весьма приятно.

— Я понимаю то, о чем вы говорите.

— Да? Что же, видимо, крестраж влияет на тебя больше, чем я предполагал. Но так даже лучше, мы можем говорить о чем угодно на парселтанге, и никто не узнает, что мы обсуждаем.