Поттер ухмыльнулся. Слишком явная ложь, нет никаких магических клятв на этом оборотне.

— Врешь, — спокойно констатировал он.

— Мне приказали! — заскулил Люпин.

Гарри чувствовал его страх и с улыбкой впитывал его.

— Кто приказал?

— Дамблдор.

Ну, мальчик и так догадывался об этом, так что новостью для него это не стало.

— И ты решил, что это хорошая идея, убить бывшего лучшего друга, который только начал жить? — резко спросил Поттер, ведь Сириус принял его в свое время и считал его равным.

— Он виновен в смерти Поттеров! — прорычал Ремус.

— Вы газеты читали? Питер виновен. И он в Азкабане, — спокойно ответил оборотню мальчик.

— Сириус их не защитил! — прошипел Люпин.

— А вы защитили? Хорошо перекладывать ответственность на других, правда? А вы не боялись попасть в Гарри Поттера? — с интересом спросил мальчик.

— Нет. Мальчишка темный, он не заслуживает того, чтобы жить! — резко ответил оборотень.

Гарри удивленно посмотрел на него. Неожиданный ответ.

— А ты? Ты заслуживаешь? — со смешком спросил мальчик.

— Да. Я принял Свет, я отказался от своего волка и никак с ним не связан, — гордо ответил Ремус.

Поттер вздохнул, понимая, что этот диалог практически бесполезен. У мужчины промыты мозги.

— Да ты сумасшедший. Ты понимаешь, что ты заслуживаешь лишь смерти? — спросил мальчик.

— Нет. Я все делал правильно. Свет должен противостоять тьме! — убежденно ответил Люпин.

— Тогда ты понимаешь, что Тьма тебя сейчас убьет, — улыбаясь, ответил Гарри.

— Я рад, что я смог убить этого выродка темной семьи! — с сумасшедшей улыбкой ответил оборотень.

Поттеру не понравилось выражение лица Люпина.

— Он жив. А вот ты долго не проживешь. Начнем, пожалуй, с боли.

Оборотень начал дергаться, но пока не кричал. Мальчик недовольно посмотрел на него.

— Видимо, ты недостаточно хорошо отказался от волка, раз уж у тебя повышен болевой порог. Но это не преграда для меня.

— Тварь! Ты все равно сдохнешь! Дамблдор победит всех вас! — скуля заговорил Люпин.

— Мне будет интересно на это посмотреть. Как он победит первозданную Тьму? Ту, что старше Света? Но не будем углубляться в историю. Добавим болевых ощущений, как ты думаешь? — Гарри усилил напор магии, и Ремус закричал.

Мальчик наслаждался его болью и беспомощностью. Спустя несколько минут он начал терять голос.

— Нравится? Говорят, от этого можно сойти с ума.

— Ненавижу. Чтобы ты сдох! — прохрипел мужчина.

Поттер засмеялся и ответил ему:

— Обязательно. Но я ещё слишком молод для этого.

Мальчик убрал Тьму от себя и показался Люпину.

— Теперь ты видишь, кто твой судья и палач?

— Альбус был прав. Ты темная тварь! — прохрипел оборотень.

— Он не совсем прав. Я все же человек. В отличие от тебя. Так на чем мы остановились? Боль мне наскучила. Может, разрушим несколько костей? Как ты думаешь?

— Ты не Поттер! Они никогда не были темными. Что ты сделал с Гарри? — нервно спросил Ремус.

— Я просто вырос в неблагоприятной обстановке. Смирись с тем, что сын твоих друзей немного… Не в себе. Так, кости.

Мальчик потянулся магией к мужчине и начал ломать кости на руках, так, чтобы слышался хруст. Для Гарри это было как музыка.

— Знаешь, ты первый, кто видит мое истинное лицо. Ты должен этим гордиться. Знаешь, я слышал, что под ногтями у людей много нервных окончаний. И удаление без обезболивающего воистину ужасно. Попробуем?

Мужчина молчал, а мальчик кровожадно улыбнулся и с помощью магии стал вырывать ногти по одному. Мужчина выл от боли, срывая голос. Гарри решил увеличить звук и одновременно стал причинять боль и вырывать оставшиеся ногти. Теперь мужчина мог только хрипеть.

— Теперь уже интересней. Ты же понимаешь, почему я это делаю?

— Потому что ты Темная тварь, и тебе доставляет удовольствие убивать и пытать, — срывающимся голосом проскрипел мужчина и с ненавистью посмотрел на Гарри.

— Это тоже, но далеко не главная причина наших сегодняшних посиделок. Ты пытался убить моего крестного. Это заслуживает мести, не находишь?

— Ты заслуживаешь смерти!

Гарри улыбнулся и поднял палочку мужчины.

— Знаешь, Сириус научил меня одному проклятию. Ко мне его применяли, но я выжил. Не думаю, что ты повторишь мою участь. Есть последнее желание?