Она щёлкнула пальцами, и как по волшебству в воздухе разлился приятный аромат, и заиграла томная музыка. Суккуб же начала медленно раскачиваться в танце. Причудливые изгибы тела, соблазнительно покачивающиеся бёдра, всё в этом танце завораживало и могло возбудить, казалось, даже зомби. Я невольно засмотрелся на это соблазнительное зрелище и смог очнуться от наваждения только в тот момент, когда Бэлла победоносным кошачьим прыжком вскочила на кровать и начала приближаться ко мне на четвереньках. Всё ближе и ближе. Её тёплые руки начали медленно заползать мне под рубашку, а губы слегка покусывали моё ухо. Возбуждающе, чёрт возьми! Если бы только я не был связан, а она не пыталась выжать из меня все соки. Хм... а ведь неплохо. Не знал, что Бэлла умеет ТАКОЕ. Может ну их, эти мытарства? Расслаблюсь на время, а завтра с новыми силами... Стоп. Какое завтра?! Какие силы?! Она же из меня изюм человекоподобный сделает! Да чтоб я ещё раз водился с суккубами! Не хочу быть мумией! Спасите!

Я, наверное крикнул это вслух, потому как обстановка резко поменялась. Нет, я по-прежнему был в темноте, но оков и кровати уже не было. Я просто парил в чёрной пустоте и размышлял о своей судьбе.

— А что, ловко она тебя поймала, — раздался в ушах низкий голос. Так, либо я заразился чем-то ненормальным от Игоря и у меня появились слуховые и зрительные галлюцинации, либо…

— Ну, может, хотя бы, спасибо скажешь? — снова прозвучал голос.

— Эм… спасибо, конечно, но где ты и, кто ты? — мой голос потонул во всепоглощающем мраке.

— Вопросы. Все вопросы требуют ответов. Но не все ответы хотят быть узнанными. Не всё сразу, бармен, — мне показалось, что в голосе появилась насмешка, — со временем ты меня узнаешь. Тебе лишь важно знать, что ты очень интересный персонаж, и такая глупая, хоть и довольно таки неплохая смерть тебе не подходит. Чтобы такое больше не повторилось я, так и быть, сделаю тебя невосприимчивым к магии суккубов. Но смотри, как бы другая нечисть тебя не засмеяла за, так сказать, потерю интереса.

— Я этого не боюсь, — оскалился я. — все потешники будут лежать с пробитыми черепушками.

— Ха! Да ты боевой парень! — голос у меня в ушах резко прибавил громкость, — буду следить за вашей компанией. Только не убивайте без меры. Мои творения тоже хотят жить.

— Постой-ка…

— Упс, проговорился!… теперь придётся часть твоей памяти подправить, уж извини. А теперь вставай, а то на работу опоздаешь!

Последним, что я услышал, был смех того, кто знает всё наперёд…

Правильно говорят, что утро добрым не бывает. Особенно когда тебя чуть не изнасиловал слетевший с катушек суккуб. Честное слово, я был бесконечно рад проснуться утром в своём скромном, но таком уютном подвальчике! И пусть я был подавлен и жутко не выспался, но зато сохранил жизнь и невинность, а это для меня немножко важно. Теперь Бэлла у меня получит заслуженного пинка под её соблазнительный задок за совращение относительно честных барменов. Ну а на чёрный рынок можно и сегодня сходить. Как раз мне нужно проветриться после бурной ночки.

Надо ли говорить, что на рабочем месте я боролся со сном, как мог? Пока мой рот разрывала зевота, меня раз пять пытался съесть один и тот же упырь! Однако когда я просыпался, он успевал улизнуть от меня и, это бесило до зубной боли и сжатых кулаков. А злобный я обычно отыгрывался на, ни-в-чём не повинной (относительно), нечисти. Так, один вампир убежал из бара с сильнейшими ожогами, когда на его претензию, почему шнапсабсен не подожжён, я взял горелку и поджёг ему усы, а потом плеснул в лицо его стылым напитком. Получилась очень живописно горящая харизма, Призрачный гонщик нервно курит в сторонке от зависти. Правда, этот кровосос завопил пуще дешёвой китайской сигнализации на запорожце, но так как он расплатился вперёд, мне было наплевать.

Прибежала Ведьма-баньши, с которой не поладила Эвелина. Я уж подумал, что снова истерику устроит. Уже приготовился защищаться, как она вдруг начала сыпать благодарностями и даже лезть с поцелуями. Оказалось, когда она, обгоревшая и охрипшая, вся в слезах выбежала на улицу, то прямо таки упала в объятья красавца-лешего, который влюбился в неё с первого взгляда. По видимому, этот древень в очередной раз пришёл поглазеть на бар через дыру, но в этот раз попал на ведьму. В общем-то, баньши и забежала, чтобы поблагодарить и пригласить меня и Эву на свадьбу. Я честно пытался отказаться, но баньши настаивала, и я сказал, что подумаю. В принципе, а почему бы и нет? Я даже конкурс им устрою. Называться он будет «Поймай бешеное мясо» и в нём все гости (а может и молодожёны) будут гоняться за мной, а я их отстреливать. Демонесса будет устраивать им препятствия в виде огненных шариков. А потом мы все напьёмся и устроим махач под девизом «Двое против ста — вполне честно!», где в живых останемся я да Эва.

Кстати, наша «госпожа» заявилась в бар в середине дня с гримасой на лице, на тридцать процентов, обозначающее «беспокойство» и на семьдесят — «злобу». Увидев мою не выспавшуюся и от этого недовольную физиономию, она с облегчением выдохнула и стремительно подошла к стойке.

— Сергей, я тебя убить сейчас готова! — Сказала она полушёпотом.

— Прости, мама, я больше не буду. — Сделав невинное лицо, ответил я.

— Всё шутим, да? А твой друг, между прочим, мне все нервы вымотал, пока мы тебя искали!

— Как трогательно! Тебе не безразлична судьба скромного меня?

— П-ф-ф! Тоже мне, жертва обстоятельств нашлась! Да я бы и не искала, да только этот бугай меня буквально подмышку засунул и потащил тебя искать. Еле-еле внушила ему, что ты на рабочем месте, тогда он меня, наконец, отпустил. — А, затем, внезапно успокоившись и потупив взгляд, произнесла, — Ты это… Меня больше с ним наедине не оставляй. Уж слишком он большой и страшный.

Потом, видимо, она вспомнила, что жутко на меня озлоблена и, припечатав уже порядком раскалившуюся ладонь к столу, в довольно грубой и нецензурной форме потребовала объяснений, куда же я всё-таки пропал. Пришлось успокаивать её ромашковым чаем. То есть, взять стакан концентрата на основе свежевыжатых ромашек и вылить ей на голову. Вроде бы помогло. По крайней мере, она перестала превращаться в сверхновую звезду. Затем, когда она просушила свою верхнюю часть тела вместе с головой (и я, чёрт возьми, не знаю, как у её сие действие получилось, не спалив при этом свою одежду и треть бара) я набулькал ей пламенного виски за свой счёт, чтобы не подумала, что я издеваюсь. Всё-таки она такая ранимая — эта девичья душа…