В какой-то момент игра в гляделки прекратилась, и мужчина сделал резкий шаг вперед, заставляя Эмили отшатнуться, но устоять на месте. Его рука медленно поднялась вверх, замерла чуть ниже груди девушки и прижалась к её солнечному сплетению.

Очередное синхронное вздрагивание. Вдох. И полный затаённой горечи приказ:

— Оборачивайся.

Эмили дёрнулась прочь от обжигающей боли, внезапно взорвавшейся в груди всего на несколько мгновений. Волна жара растеклась по всему телу, и девушка мелко задрожала. Но и дрожь долго не продержалась. Через несколько секунд всё прошло, и Эмили также продолжала стоять и во все глаза смотреть на Ансара, который недовольно нахмурился и вновь шагнул ближе, обдавая своей силой, сминая любое сопротивление.

— Оборачивайся, — приказал жёстче, возвращая свою ладонь на прежнее место и прижимая сильнее.

Вновь жжение и дрожь. Давление усилилось, как и желание исполнить приказ, но… опять ничего не вышло. Только в том месте, где прижималась чужая рука начало как-то тянуть.

— Ансар… — Эмили попыталась хоть что-то сказать, но её заставили замолчать одним лишь взглядом.

Неприятные ощущения в районе груди усилились. Ансар прикрыл глаза и будто ушёл в себя на некоторое время, потом рвано выдохнул и вложил всю свою силу в голос, ударяя им по натянутым до предела нервам.

— Оборачивайся!

Теперь боль взорвалась во всём теле. Эмили не смогла сдержать вскрика, который тут же перерос в отчаянный крик. Её ломало, в буквальном смысле этого слова. Хрустели кости, трещали суставы, рвались нервные окончания, и адская боль затапливала сознание.

Эмили вспомнила эту боль. Она была уже знакомой, но только усиленной в несколько раз. Но размышлять на тему, откуда она помнит эту боль, не представлялось возможным. Обжигающая агония ломала её изнутри, выворачивала наизнанку, а перед глазами отчётливо стоял, наполненный болью взгляд.

Не выдержав такой пытки, Эмили потеряла сознание, которое тут же довольно грубо пробудилось, заставляя снова срывать горло до хрипоты и умолять о забвении.

Мир вокруг точно разбухал, пузырился и грозился вот-вот взорваться. Звуки становились громче и собственный голос оглушал, а воздух вокруг наполнялся самыми разнообразными запахами, забивающими нос и мешающими нормально вздохнуть.

Эмили казалось, что эта пытка длится вечно. Но внезапно всё прекратилось. Мир не взорвался, а всего лишь сузился до одного единственного существа, находящегося поблизости, к которому хотелось подойти и ткнуться носом в напряжённо сжимавшиеся кулаки. Но каждое движение причиняло боль, которая постепенно отступала, но делала это слишком медленно и будто нехотя. Захотелось плакать от облегчения и какого-то освобождения, но вместо всхлипов раздалось тихое поскуливание.

Ансар же замер на месте и даже не шевелился, глядя в одну точку и не замечая ничего вокруг. Он так хотел ошибиться, что теперь, видя перед собой рыжую волчицу, что скулила возле его ног, не знал, как поступить.

Ещё тогда, в клубе он заметил изменения, что произошли с его кусачкой, но до конца не мог понять, что же именно в ней изменилось. А потом он подошёл ближе. И его прошибло.

Да, Эмили действительно изменилась. Не внешне — внутренне. Её запах изменился.

Он был одновременно знакомым и совершенно иным. Словно перед ним сидела старая знакомая и в то же время совершенно незнакомый человек… точнее уже не человек.

И Ансар бы спросил, что с ней произошло. Но этот запах сбил с толку и заставил немедленно проверить свои догадки. Как же он надеялся, что не прав, что ошибся. Но реальность оказалась более жестокой, чем он предполагал.

Ансар просто не мог в это поверить. Не хотел. Рыжая волчица, что сейчас пластом лежала на полу, положив свою голову на передние лапы и тихо поскуливала, была ему знакома. Даже слишком. Единственное, что выбивалось из картины понимания, так это то, что звериная сущность, ранее принадлежавшая другой девушке, теперь стала второй сутью Эмили.

— Кто же это с вами сотворил? — спросил хрипло в пустоту, вспоминая весёлую и яркую девушку, что всегда с теплотой относилась к нему…

Девушку, чьи поиски можно было уже прекращать, ибо искать больше некого…

Ярость захлестнула Ансара, пройдясь всей своей силой по ещё неокрепшей Эмили, отчего та заскулила жалобнее и громче. Пришлось утихомирить злость, чтобы не навредить новоявленной оборотнице. Которой теперь принадлежит сущность его будущей невесты.

— И что мне с тобой делать?

Мужчина присел рядом с затихшей волчицей, которая изредка продолжала мелко вздрагивать и тяжело дышать. Ей было всё ещё больно. И от обращения, и от его вспышки ярости. Но она перестала скулить. Просто лежала неподвижно и смотрела на него опустошённым взглядом, внутри которого плескались отголоски боли.

Ему сейчас было точно так же больно и плохо, но он не мог дать волю своему гневу. Ансар понимал, что в данный момент нужен Эмили как никогда раньше. Если он уйдёт, то она пропадёт, сломается окончательно. Сейчас он был её опорой. И должен быть рядом. Несмотря ни на что.