На пороге стоял Тейл в памятном доспехе из панцирей зеленых жуков, на золотых волосах махали крыльями голубые бабочки, по полу стелился плащ из стрекозиных крыльев.

— Давно не виделись, — сказал Дэмиен. — Больше года. Заходи, нам нужно многое обсудить.

— Я ненадолго, — сказал Тейл. — Понимаю, что в вашем доме я гость нежеланный, постараюсь по возможности сократить визит.

— Я весь день искал тебя. Спасибо, что пришел сам. Не стоит спешить, будем говорить в открытую.

— Дэмиен, я не намерен говорить с тобой. Твое предательство давно перегорело и забыто. Сегодня я пришел за Чармейн.

Тейл встал у двери, скрестив руки на груди, посмотрел Чармейн прямо в глаза. Ей показалось, всего на мгновение, что эльф опустил защитные щиты, и в его взгляде промелькнуло желание смешанное с надеждой. Так Чармейн смотрела в детстве на чудесную куклу в руках у Эмилии, дочери лучшей в Вирхольме мастерицы. Так она смотрела на Тейла, когда он казался средоточием ее мира.

Томный взгляд не имел над ней власти. Слов фейри следует опасаться. Что значит — Тейл пришел за ней? Под влиянием первого порыва Чармейн открыла рот, чтобы отказаться. Но не произнесла ни слова, потому что Ветерок был у Тейла, а значит не стоило его злить.

— Здравствуй Тейл, — поздоровалась Чармейн, дрогнувшим голосом. — Не стоит грубить Дэмиену, мужская дружба редко выдержит соперничества за женщину. Знал бы он с самого начала, что я связана с тобой, то поступил бы по честному. Можешь во всем винить меня.

— Я так и делаю, — Тейл усмехнулся. — Но в отличие от тебя не верю, в наивность моего бывшего друга. Не об этом я пришел вести разговор. Ты нужна не мне, Чармейн.

Она вздрогнула, покрывало сползло вниз, открывая голую грудь и зеленого ребенка, полу-сытого, с закрытыми глазками, довольно чмокающего. Тейл сглотнул, его скулы заострились, он с силой сжал кулаки и отвернулся в сторону.

— Что с Ветерком? — твердо спросил Дэмиен.

— Не буду приукрашивать — он плох.

Слезы сами собой потекли по щекам Чармейн, она издала не то стон, не то крик, не заметила как слишком крепко прижала к себе подменыша. Тот возмущенно заорал. Дэмиен подбежал и подхватил его на плечо. Чармейн закрыла лицо ладонями, она старалась изо всех сил взять себя в руки, держать лицо и от этого получалось еще хуже.

— Что ты ему сделал?

— Чармейн, поверь, своему сыну я стараюсь дать все, что могу. Но он не берет бутылку, ничего не есть уже третий день, упрямый глупец!

— Боже, какой ты лицемер! Своего сына ты подбросил к нам и не озаботился о его судьбе…

— Думай как знаешь, я не намерен объяснятся. Если бы отдала мне Ветерка, все было бы по другому…

— Он не вещь, Тейл!

— Я не Тейл! Что за глупая кличка? Хватит, раз ты мать моего ребенка, то должна знать как меня зовут… Все потом, — прошептал он, опомнившись, глядя на Дэмиена. — Когда ты отправишься со мною под холм.

— Ты хочешь, чтобы я выкормила Ветерка? И оставила Кукушонка на произвол судьбы?

— Очень мило с твоей стороны делать вид, будто ты заботишься о подкидыше.

— Хватит! — Дэмиен встал между Чармейн и эльфом. Оба мгновенно утихли. — Тейл, или как бы тебя не звали, мы выслушали тебя. Довольно. Подожди за дверью, пока мы не примем решения.

— Я не понимаю, о чем тут думать, — прошипела Чармейн. — Если ребенок ему дорог, пусть вернет его к матери.

— Я никогда не верну его. Он слишком дорог для фейри. Не хочешь помочь сыну, твое право. Очень по человечески, я подобного ожидал, хоть и решил попробовать. Подожду на улице. Не тяните с раздумьями, через пять минут меня уже не будет.

Тейл бросил последний взгляд на подкидыша, спящего, не смотря на крики, на плече у Дэмиена, и скрылся за дверью. Чармейн подошла к мужу, вцепилась в рубаху на спине, приникла заплаканной щекой к его груди.

— Как нам поступить?

— Забудь об ультиматуме Тейла. Что ты сама хочешь сделать?

— Я не могу жить, зная, что отказалась от Ветерка…

— Значит, у нас нет выбора.

— Подожди, дай отдышаться. Мысли путаются и я боюсь совершить ошибку.

Дэмиен погладил Чармейн по затылку, не удержался крепко прижал ее к себе, вдохнул пряный запах ее волос, пахнущих розмарином.

— Милая моя, как был прекрасен последний год с тобой. Я жил, зная, что отпущенное нам время вот-вот истечет. Спасибо тебе за то, что ты была частью моей жизни…

— Ты прощаешься со мной? — Чармейн подняла мокрое от слез лицо к мужу, тот захватил ее губы в глубоком страстном поцелуе, обнял за талию, зарылся носом в ямочку за ухом. — Дэмиен, я же не смогу уйти. Не смогу.

— Тогда хватит, — он сглотнул и отступил. — Не будем тянуть. Прощай, Чармейн. Ты нужна Ветерку больше, чем мне. Прощай. Я люблю тебя.