— Я магиня, ничего дурного бы не случилось, — с набитым ртом заверила я. — И очень хороший теоретик, у Авалона спроси. Ещё гордиться мной будешь!

— Да кому эта слава нужна, главное, чтобы живая и здоровая, — вздохнула мама и мельком обмолвилась об очередной жалобе, написанной с утра. Когда только успела?

Объевшись, кое-как избавилась от родительской опеки и спустилась вниз, к Иствану. Нужно поблагодарить его и извиниться. Заодно спросить, не принести ли чего.

После забегу к Джено. Признаться, не только ради того, чтобы справиться о здоровье куратора, но и чтобы узнать, помирился ли он с Ядвигой. По-моему, они друг друга любят. Стала бы Ядвига записки передавать и через строй зомби пробиваться вперёд боевых магов, если бы чувства к мужу остыли? Я бы на месте Джено простила жену. Каждый может оступиться, Ядвига же сама мучилась, знала, что поступила дурно. Словом, во мне буйным цветом расцвела девичья логика и сентиментальность, которая пару раз уже сыграла со мной злую шутку.

Истван спал. У постели сидела Вилма и тихо причитала. Увидев меня, она переменилась в лице и зашипела, стараясь не разбудить некроманта: 'Пошла прочь!'. Я сделала вид, будто не слышу и оставила на кухне баночку с мёдом: больным полезно.

— Ты глухая? — Вилма загородила дверной проём. — В первый раз недоходчиво объяснила?

— Сейчас я сама всё объясню в Управе. Позора не оберёшься, — пригрозила я.

Всё, хватит, не потерплю очередных царапин, хватит с меня унижений! Действительно, заявлю на неё, пусть в камере ночь проведёт, остынет.

— Он мой, поняла?! — Вилма пошла в наступление. — Не позволю какой-то выскочке разрушить моё счастье. Он тебе не нужен, вертихвостка!

— Вот это верно, — согласилась я. — Дай пройти! Повторяю ещё раз: я люблю другого, а тебе не поздоровится, если вздумаешь распустить руки или язык.

Вилма зашипела, но посторонилась.

Я уже стояла на пороге, когда услышала сонный голос некроманта:

— Кто там?

Пришлось вернуться и к неудовольствию Вилмы присесть на край постели.

Истван подслеповато смотрел на меня; взгляд мутный, будто после снотворного. Может, Ядвига действительно чем-то опоила?

— Извини, букета не вышло, — чуть слышно пробормотал некромант.

— Ничего, в другой раз подарите, — обнадёжила я его улыбкой. — Там на кухне мёд…

И осеклась, сообразив, что говорю. Он же совсем не так мои слова истрактует!

— Нам чужой мёд не нужен, — жёстко возразила Вилма. — Пишту покой нужен, нечего его беспокоить.

— Сама за дверь вышла, — грубо одёрнул Истван. — Толку никакого, а шуму много.

Вилма нахмурила нос и не удержалась от шпильки:

— Все мужчины одинаковы, променяют заботливую шатенку на пустоголовую блондинку.

Тут уж не сдержалась я и напомнила об Управе.

Истван тут же напрягся, попытался сесть и потребовал объяснить.

Мы обе стушевались и предпочли промолчать. По разным причинам, разумеется.

Нет, безусловно, после я обсужу с Истваном поведение Вилмы, но только тогда, когда некромант выздоровеет. Портить настроение больному не собираюсь.

Как и планировала, поблагодарила за защиту на кладбище, пожелала скорее набраться сил и поинтересовалась, не передать ли что Джено.

— Не Джено, Ядвиге. То, что она редкостная… Ну, она поймёт.

Некромант сладко зевнул и снова завалился на подушку. Определённо, его чем-то опоили. И хорошо, а то так и не наберётся сил. В ближайшие две недели Иствану только лежать, спать и есть.

Насупившаяся Вилма ушла на кухню, я же предпочла не искушать судьбу и вышла на улицу… чтобы тут же оказаться в гуще событий. У крыльца дежурила дюжина горожан, которые жаждали узнать подробности битвы с живыми мертвецами. Пришлось сочинить красочный короткий рассказ, в котором мы, маги, сравнялись по возможностям с богами. Народу понравилось, собственно, этого и добивалась. Кому нужна правда? Она страшная и некрасивая, а тут всё так гладко, легко и просто. Разумеется, о личе и Бертоке я умолчала, сочинив вместо них заезжего некроманта-отступника. Теперь Иствана и компанию бесплатно поить в 'Трёх рыбах' будут, а меня кормить.

По пути в Переполошный переулок вспомнила об Андоре. Ночью и не заметила его пропажи, а теперь заволновалась. Уж не погиб ли маг?

Нет, оказалось, жив, только ранен. Лежит пластом на гостиничной койке, пропахший травами и напичканный обезболивающим. Вот и ответ, почему Истван так долго держался: друг силы давал, помогал. Зато сам теперь зелёный, окровавленный. Сразу видно, зомби подрали. Ещё до того, как я магов на помощь привела. Где же он лежал, почему не заметила? Ну да, Иствана ведь искала…

За некромантом ухаживала Вилма, а за Андором некому присмотреть, кроме горничной. В итоге просидела с ним часик, кое-как обновила обезболивающее заклинание (как раз сил хватило) и убежала к Ядвиге. Ей теперь тяжело, стольких выхаживает! Помочь бы… Точно, маму привлеку. Она лучше иной сиделки.

— Истван-то как? — на прощание спросил Андор.

— Живой. Спит он.

— Хорошо, — устало протянул маг и закрыл глаза.

Тяжёлая выдалась ночь, нескоро все забудут.

Переполошный переулок оправдал название. Квартира Джено походила на походный лазарет: помимо Джено, увидела там Денеса и Авалона. Их обоих перевязывала Ядвига, одним глазом поглядывая на оккупировавшего кровать Джено.