Опомнившись, магистр замолчал и покосился на Мериам. Шардаш успокоил: жена всё знает, но ни словом не обмолвится.

— Так-то оно так, — вздохнул Асварус, — но дружба с Темнейшим налагает ответственность… Словом, не оценит он моей откровенности. А тут ещё Владычица… Хватит того, что я их разговор слышал. Нет, ушёл бы, но Джаравел не позволил, рявкнул, чтобы сидел, где сижу, это на пять минут. Вышло на десять.

Мериам попыталась представить, что испытал магистр, оказавшись между таких жерновов. Он ведь не робкого десятка, сильный маг, лучше мужа, а испугался. Никогда в этом не признается, но выражение лица и тон выдают. Видимо, едва жив остался, когда демоны бурно выясняли отношения. При ссорах детей Лунного мира всегда страдают другие, а семейные разборки демонов не идут ни в какое сравнение с маленьким скандалом в семействе Ики.

Адептка передёрнула плечами и подумала: никогда по доброй воле она не дружила бы с демоном. Себе дороже.

— Который это уже по счёту?

Задумавшись, Мериам не сразу поняла, о чём спрашивал муж.

Они уже сидели в покоях магистра. Шардаш с Мериам устроились на диване, Асварус расположился в кресле напротив. Он отдыхал, а они развлекали его светской беседой. Предмет обсуждения остался прежним — Джаравел ФасхХавел. Профессор интересовался числом детей Темнейшего.

Асварус задумался и нахмурился, загибая пальцы:

— Даже не скажу сразу… Если Джаравел официально не признал ещё кого-то, то ребёнок принцессы Юфинии — шестьдесят шестой внебрачный. Символичная цифра: две шестёрки. А всего у него — семьдесят один ребёнок. Если б не убийство принца Эверенаса, было бы семьдесят два. Странно, конечно, что он не хочет жениться на дочери Наитемнейшего: с его-то тягой к власти! Да и демоница красивая: белокурая, красноглазая, с тонкими чёрными рогами. Загляденье! И любит клыкастого поганца.

Профессор лукаво заметил: учитель слишком рьяно защищает демоницу, и намекнул на истинные причины неприязни брака с одной из ФасхХавелов. Магистр тут же осадил его, всего одной фразой, произнесённой напускным жизнерадостным тоном: «Какая богатая у учеников фантазия, не находишь, Тревеус?». Шардаш мгновенно осознал ошибку и промолчал.

Магистр обращался к кому-то на «ты» исключительно желая наказать. Профессор сам некогда попадался на удочку панибратства и веселья и хорошо усвоил последствия.

— Да, именно так, Тревеус, вы правильно поняли, — кивнул Асварус, выпрямив расслабленную спину. — Не стоит говорить о том, что вас не касается. Не ожидал от вас подобного глупого предположения.

— Отчего же глупого? Принцесса вам нравится, — подала голос до этого молчавшая Мериам.

Муж шикнул на неё, но адептка проигнорировала его намёк. На резонный вопрос магистра, почему она так решила, Мериам улыбнулась: «Вы её красивой назвали и пожалели». Асварус закатил глаза и разбил логику адептки в пух и прах.

Выслушав краткий экскурс в политику и узнав о канонах красоты демонов, Мериам всё равно упрямо повторила: магистр симпатизирует принцессе.

Асварус глухо зарычал и попросил Шардаша унять супругу. Тот делать этого не спешил, искоса подозрительно посматривая на магистра. Асварус не выдержал и заявил, что все вокруг действительно помешались.

Профессор рассмеялся и попросил не сердиться на жену:

— Она на любовных романах выросла, за каждым словом чувства видит, а не любование красивой попкой. Но шестьдесят шестой ребёнок…. Кому всё, а кому ничего.

Шардаш помрачнел и с тоской глянул на живот жены.

Адептка ощущала себя виноватой, хотя прилагала все усилия для зачатия, даже у Власелены совета спрашивала.

Магистр предложил перенести Мериам в Туманные земли. Дроу, наряду с эльфами, считались лучшими лекарями и могли помочь вылечить бесплодие. Шардаш поблагодарил и заверил, Мериам здорова, и сам он тоже.

— Сколько в ней светлой крови? — потёр переносицу Асварус, рассматривая ауру Мериам. — Четверть. Но основа человеческая, не должна подавлять. Ничего не понимаю! Или у неё главы кланов в роду?

Адептка ответила отрицательно. Родословную бабушки по материнской линии она знала назубок, никаких великих предков в ней не значилось.

Пока мужчины обсуждали, почему не срабатывают законы смешения крови, Мериам тоже пыталась отыскать какую-то зацепку, старательно вспоминала, что и где слышала по данному вопросу. И вспомнила — реплику Темнейшего за ужином в Наисии. Тот вскользь намекнул, что детей у неё с Тревеусом Шардашем быть не может.

— Император! — выкрикнула Мериам в разгар научного диспута. — Император знает!

Мужчины вздрогнули и уставились на неё как на умалишённую. Обиженная адептка пересказала разговор с Темнейшим. Когда она замолчала, в комнате воцарилась тишина.

Шардаш хмурился, чуть слышно рыча, магистр задумчиво прикрыл глаза и думал.

— Он наложил какое-то проклятие, да? — не выдержав, профессор ухватил Мериам за плечи, заставив посмотреть в глаза. — Скажи, Мирри, он что-то бормотал? Гипнотизировал? Давал в руки? Делал какие-то жесты?

Адептка мотнула головой и заверила, о детях император упомянул случайно, к слову пришлось.