– Ну, например, потому, что мне было интересно, чем тебя отравили и вернется ли к тебе Дар. Ты же не один такой.

– Есть еще пострадавшие от этой отравы?
– взгляд Унриаля стал острым и внимательным.

– Не совсем так, Унрио. У меня есть человек, которого лишили Дара намеренно. Какой-то другой гадостью.

– И такое возможно?
– маркиз повернул голову вбок, чтобы смотреть в лицо собеседнику. Димитри вздохнул еще раз и принялся рассказывать.

В то же самое время Полина беседовала с Айдишем и Хайшен на неловкую тему детской смертности. Об этом разговоре она попросила сама и предварила первые вопросы необычно большим числом извинений. Очень аккуратно выбирая слова и следя за тем, чтобы нечаянно не обидеть собеседников, она задавала вопросы, элементарные для любого жителя Земли. О детстве и материнстве, об обучении и воспитании, о правах и обязанностях, об отношениях детей и взрослых, о людях и сайни саалан. Эти вопросы печалили Айдиша и шокировали Хайшен. Ответы на них у обоих сааланцев получались в основном отрицательные. Потом Полина уточнила некоторые детали ответов, и картинка стала еще грустнее. Наконец, поблагодарив обоих собеседников, она ушла к детям, делать игровой вечер.

Хайшен озадаченно покосилась на закрывшуюся дверь:

– Они тут что, с рождения видят в ребенке личность?

– Да если бы с рождения, - мрачно ответил Айдиш.
– С зачатия, досточтимая сестра, в ущерб личности матери.

– Последнее, конечно, очень прискорбно, - задумчиво произнесла Хайшен, - но не с этим ли связано то, что по меньшей мере один их маг выжил при инициации во взрослом возрасте? Давай спросим князя, свободен ли он, и обсудим это все с ним.

Димитри освободился за какие-то полчаса и пришел на консилиум. Они обсудили историю Алисы снова, решили, что ничего не ясно и надо пробовать. Димитри сказал:

– Будь я сайхом, я предложил бы инициацию желающим воспитанникам Айдиша. Хотя бы тому, который с осени терроризирует Дейвина просьбами об этом.

– Детей я на смерть не отдам, - побледнев, резко сказал Айдиш.

– Успокойся, - отмахнулся Димитри, - у нас целых два взрослых, которым нечего терять, они будут первыми.

– Два, мой князь?
– уточнил да Айгит.

Димитри небрежно кивнул:

– Маркиз да Шайни встанет на ноги до того, как этот вопрос созреет, я уверен.

– Пресветлый князь, - с интересом спросила Хайшен, - а ты точно в порядке?

– Конечно, я в порядке!
– огрызнулся пресветлый князь.
– Только что чуть не скончался уникальный консультант из местных, которого я в мае еле вынул из цепких пальцев твоих коллег, у меня половина округа кишит инородной фауной, радиоактивная зона под боком, плохие отношения с местными, и за все это спасибо Академии. А еще полумертвый собрат на руках, который никак не очнется, под ногами путаются чужие маги, и из-за границы на край местные владыки облизываются как на уже ничей, а так все просто отлично. А, и денег я сюда влил столько, что подумать неприятно. Между прочим, собственных. А на попытку поднять налог на порталы чтобы хоть как-то заткнуть этот прорыв, твои собратья по обетам выдвинули условия, разгребать которые ты и приехала. Так что все в порядке, ты же уже здесь.

– Да, конечно все в порядке, - мягко сказала Хайшен, - я уже здесь, и мы разгребем эту кучу, не бойся, я с тобой.

Димитри замер и на несколько минут потерял дар речи. Потом так же мягко ответил:

– Благодарю тебя, Хайшен, - сел в кресло и закрыл лицо руками на несколько минут.

Вечером понедельника, сразу после окончания школьного дня, Полина, за день обхватанная всеми малышами, шла в сопровождении кого-то из недомагов к апартаментам Дейвина. Она слегка жалела, что не успела пообедать и почти наверняка опоздает поужинать, но решила, что сможет вернуться в кабинет и попить чаю. Кроме печенья, у нее были еще ржаные крекеры и соленые снэки, привезенные Мариной в ее последний визит, а разговор с Дейвином всяко ценнее обеда. Когда еще найдется повод и представится случай. Недомаг привел ее к нужной двери, постучал, вошел сам, доложил о своем прибытии, сообщил о ней, вышел и сказал "прошу вас, мастер ждет".

– Здравствуйте, мастер Дейвин, - сказала она, заходя.

– Мистрис Полина, доброго вечера, вы уже ужинали?
– хозяин кабинета был само радушие и неторопливость.

– Признаюсь честно, я и пообедать не успела, - она слегка развела руками, - школьный день был довольно суматошный.

– Почему-то я так и думал. Честно говоря, я и сам или поленился в обед поесть как следует, или времени не хватило, уже не припомню, и решил, что сейчас самое время перекусить, составите компанию? Тем более что я хотел спросить вас еще раз об Алисе в связи с тем странным вечером. Я так ничего и не понял, похоже.

Полина обнаружила что они уже сидят в креслах перед невысоким столом, повыше журнального, а между ними и подоконником на специальном каменном подножии стоит стеклянный биокамин. Рабочее место хозяина кабинета осталось справа, как и два стула для посетителей около стола.

– Да, конечно, спрашивайте. Немудрено, что вы не поняли, культурная разница оказалась довольно большой.

– В таком случае давайте начнем сначала. Начало, насколько я помню, было в середине сентября, когда вы заметили, что все произошедшее - не самые крупные наши неприятности, имея в виду саалан, и добавили, что крупных неприятностей мы все счастливо избежали в мае, вероятно, имея в виду ваш отмененный приговор. Я попросил уточнений, и вы сказали, что это надо не рассказывать, а показывать, верно?

– Абсолютно верно, - кивнула она.

– И вот, в баре вы мне продемонстрировали несколько явлений, каждое из которых было бы достойно отдельного разговора, не будь эти явления представлены в связи. Что я сумел увидеть. Во-первых, есть некий слой местных жителей, представители которого не только достойны уважения как бойцы, они еще способны в любой момент и где угодно составить боевую группу из себе подобных, и пользуются какими-то формами связи, которые позволяют им понимать друг друга без слов и почти без условных знаков. И этот слой пассивен, я бы сказал - осознанно пассивен.