— Довольно, — я двинулся к ней, — я не спрашиваю, о чем ты думаешь или думала. Становится поздно, и как бы мне ни хотелось признаваться, ты мне нужна на работе в наилучшей форме всю следующую неделю, понятно? Мне противна мысль, что тебя уволят, и ты будешь жить на улице с бомжами, копаясь в мусорных баках в поисках Twinkie2. А все потому, что задержишься допоздна и откажешься ложиться спать.

Глаза Эвери превратились в щелочки.

— Ты… ты…

— Иди, — Остин пожала плечами. — К тому же, думаю, у нас с Тэтчем, — она ухмыльнулась и счастливо вздохнула, — есть очень важное дело.

— Шлюшка. — Эвери кашлянула.

— Ревнуешь? — парировала Остин.

— У нее есть парень, — произнес я уверенно и ровно, переводя взгляд с Эвери на Остин. — Правильно? Танцор?

— Эм… — Щеки Остин покраснели, когда она медленно кивнула. — Э… Да, так и есть.

Не знаю, зачем я это сделал, почему подросток внутри меня внезапно ожил, словно вампир ночью, и решил кинуть мое взрослое тело через всю комнату, чтобы закрыть ладонью Эвери рот.

— Напомни, как его имя? — спросил я.

Эвери попыталась укусить меня.

Остин бормотала что-то.

Эвери кусалась.

Наконец Остин ответила:

— Я забыла. У них было всего два свидания.

— Что? — взревел я, чуть отдернув руку. — Ты спала с ним после двух свиданий?

Эвери взвыла и закрыла лицо руками.

— У тебя нет никакого права злиться, так как ты каждую ночь спишь с разными девушками.

— Он ни с кем не спит по воскресеньям, — прорычал Тэтч, входя в гостиную, где разворачивалась Третья мировая война.

— Благодарю, — произнес я сквозь зубы.

Он пожал плечами и протянул Остин бокал вина.

— Хочешь посмотреть мою коллекцию комиксов?

Я застонал, а Эвери не сдержала смешок.

— Теперь детки это так называют? — Остин встала и игриво засмеялась. — Скажи мне, что у тебя есть костюмы, и я твоя.

— Боже, где ты была всю мою жизнь?

— Думаю, пора уходить, — прошептала Эвери сквозь мои пальцы.

Ее губы горячие.

Язык коснулся моей кожи.

И внезапно мне захотелось никогда не мыть руку.

Что явно означало, что Эвери и Остин снижали наш средний возраст своей коллективной незрелостью. Прекрасно, к следующей неделе мне снова будет двадцать один, буду делать водяные бомбочки и кидать их на улице. Не могу дождаться такого веселья!

Тэтч повел Остин в спальню, а я протянул Эвери руку. Естественно, она откинула ее, потому что была неблагодарной занозой в заднице, но, по крайней мере, я предложил.

Мы в молчании двинулись к выходу.

— Не забудь свою сумку! — бросил я, когда она прошла мимо.

Споткнувшись и чуть не упав лицом о столик, Эвери схватила сумку и прижала ее к себе. Ее мутный взгляд поднялся на меня.

— Дерьмо, — пробормотал я. — Ты напилась?

— Нет! — она смеялась.

Я досчитал до пяти.

Пытался удержаться от желания обложить ее матом так, чтобы она рыдала и проткнула меня своими каблуками, на которых едва стояла. Если она пьяна, я не могу просто отправить ее на все четыре стороны.

Я должен позаботиться о ней. Черт меня побери.

— Иди сюда. — Мой голос был грубым, но я нежно обхватил ее за талию и помог дойти до лифта.

Она прислонилась ко мне.

Не предполагал, что буду держать ее так или прижму еще ближе, когда она зевнула и положила голову мне на грудь.

— Я устала.

— Что ж, сейчас час ночи.

— Так поздно!

— Боже, неужели я тоже был таким в юности? — задался я вопросом скорее к самому себе.

Когда лифт опустился в лобби, ее тело тяжело упало на меня.

— Эй, где ты живешь? Вызову тебе машину. — Я немного потряс ее.

Она не шевелилась; более того, обхватила мою шею руками и издала чертовски приятный тихий звук, подобный мурчанию.

Ее дыхание обжигало шею, а тело обмякло.

— Мне положена чертова медаль за это, — прошептал я сам себе. Стараясь не разбудить, поднял ее на руки и пронес два квартала до своего дома.

К тому времени, как мы добрались до квартиры, она вовсю храпела и каждые несколько секунд шептала «Twinkie».

Мне нравилось думать, что именно я причина того, что во сне ее преследовало печенье. Потому что это была одна из последних вещей, о которых я упомянул до того, как она отключилась.