При участии бывшего подпольщика и связного бригады Б. В. Бокутя (впоследствии академика HAH Беларуси) комсомольцами была восстановлена стоянка отряда, откуда партизаны уходили на боевые задания. А также картина того знаменитого боя, который вошел в историю, как Александровский. В 46 городах страны были разысканы многие другие его участники. А в июне 1972 года партизаны-никитинцы впервые после войны встретились в хорошо знакомом им месте – на Долгом острове. Сейчас там стоит памятник.

«Мысли часто переносят меня к страшным дням войны, когда жизнь каждого, в том числе и ребенка, висела на волоске. Такое уж свойство человеческой памяти, – подытожил свой рассказ Петр Петрович. – Мы и не должны этого ада забывать. И делать все от нас зависящее, чтобы он не повторился».

Родился 20 мая 1929 года в деревне Галки Брагинского района Гомельской области. Исследователь в области диалектического материализма и философских вопросов естествознания. Академик HAH Беларуси, доктор философских наук, профессор, лауреат премии академий наук Украины, Беларуси и Молдовы.

Война дошла до наших мест, когда мне было 11 лет. Лавина немецких войск, хорошо вооруженных и еще не сильно битых, упорно двигалась с запада, оставляя в тылу охранные гарнизоны и посты. Мы тоже очутились под строгим немецким оком, не ожидая ничего хорошего от новых хозяев. А они вывешивали приказ за приказом, в которых неизменно фигурировало слово «расстрел», за малейшее неповиновение властям. Жизнь людей сурово регламентировалась, их превращали в покорных рабов. Вскоре начались и сами расстрелы – евреев, красноармейцев-окруженцев, представителей советской власти.

Брагинский район – восточная окраина Полесья, богатая лесами, которую пересекает большая река Днепр. Прекрасное укрытие с военной точки зрения, в том числе и для партизан. Они в нем не замедлили и появиться. Партизанское движение на Брагинщине зародилось в декабре 1941 года, а в 1942-м тут уже действовало несколько отрядов. «Однажды через эти края прошел даже крупный отряд знаменитого партизанского командира Ковпака, совершавший рейд по тылам противника, – вспомнил ту давнюю встречу Дмитрий Иванович. – Бойцы отряда попросили меня провести их на Брагин. На обратном пути я увидел на ветке дерева забытый ими бинокль. Пришлось догонять отряд снова, чтобы вернуть важный для партизан наблюдательный прибор. Устал неимоверно, но был горд, что хоть чем-то помог народным мстителям».

Жилось под пятой оккупантов несладко. Как и везде, где они хозяйничали. Голод, холод, антисанитария, болезни. От одной из них – сыпного тифа в 1944 году умерла моя мама. Для меня это был тяжелейший удар. Память до сих пор хранит ее образ в окне больницы. Ее не стало сразу после нашего свидания.

В деревне нашей перед войной насчитывалось 106 дворов и 318 жителей. В сентябре 1943 года оккупанты ее спалили. При этом погибло 18 человек. Многие из мужского населения не вернулись с фронта или же стали инвалидами.

Умерло по разным причинам немало и детей. Я пережил эти суровые времена и сумел в дальнейшем благодаря своей настойчивости выйти, как говорится, «в люди». Ну, а что сделал в своей области науки – пусть судят мои ученики и коллеги.

Родился 10 марта 1928 года в городском поселке Березино Минской области. Исследователь в области физиологии, экологии, интродукции растений и охраны окружающей среды. Член-корреспондент HAH Беларуси, доктор биологических наук, профессор, заслуженный деятель науки БССР.

О начале войны услышал по радио. Из уличного репродуктора. На следующий день в поселке началась уже паника: что делать? куда деваться? В пятнадцати-двадцати километрах от райцентра, в лесной глуши находилось село Беличаны, родина мамы. Переехали туда, считая, что там будет поспокойнее. Но немцы добрались и сюда. Окружили село и сделали облаву на молодежь. Также поступили и в других деревнях. Потом подогнали машины и отвезли всех на железнодорожную станцию, чтобы отправить в Германию. В рабство.

Впоследствии стали наведываться к нам эпизодически. В дневное время. Ночами особенно не усердствовали. А гарнизон их стоял в Березино. Мы старались держаться от них подальше, особенно в период их наступления. Они, ведь, чуть что не так – стреляли не раздумывая.

Местность эта считалась партизанским краем. Командиром одного из отрядов был директор нашей школы. Осторожный человек. Вот фамилию уже не могу вспомнить, столько десятилетий прошло с тех пор. Оружие у них было либо самодельное, либо собранное на полях и отремонтированное.

Война войной, но надо было что-то и кушать. Кормильцы ушли на фронт и о еде следовало заботиться самим. Поэтому садили картошку и сеяли зерновые по мере возможности.

С партизанами все эти годы существовали хорошие связи. Там ведь были свои люди. Половина деревенского населения ушла в их отряды. Об облавах они нас своевременно предупреждали, и мы успевали спрятаться в лес.

Отступая, фашисты жгли все подряд и взрывали. Местное население, не ожидая ничего хорошего, ринулось в лес. Он у нас был большой и болотистый. Сожгли бы, наверно, и нашу деревню, но партизаны блокировали эту территорию, и оккупанты укатили восвояси.