Летом 1944 года к нам в деревню по пути на место работы в Беларусь заехала мамина младшая сестра Анна Георгиевна Старовойтова, выпускница Московской зооветеринарной академии. Увидев наше бедственное положение, предложила жить вместе на Гомелыцине.

И вот осенним днем того же года, погрузив наши скромные пожитки на повозку, запряженную нашей коровкой Зорькой, дедушка Титович отвез нас на станцию в Починок. Это событие, с одной стороны, тревожное – покидаем родные места со всеми последствиями, а с другой – радостное, полное будущих надежд, осталось в моей памяти навсегда.

По опаленной войной земле мы ехали в неизвестность. Поезда ходили нечасто со свободным графиком, вагоны были переполнены, ведь мы направлялись в прифронтовую Беларусь со всеми вытекающими обстоятельствами. Самыми страшными для мамы и меня были пересадки в Брянске и Гомеле. Вокзалы там были разрушены, кругом руины и груды кирпича. В Гомеле вместо вокзала стояло несколько отдельных вагонов, в которых размещались все станционные службы. Пока мама пошла улаживать билетные проблемы, я остался сторожить вещи и сестричку.

И здесь чуть не произошла очередная трагедия.

На какое-то время я зазевался, а когда спохватился – моей проворной малышки уже нигде не было. Обезумев от страха, я помчался ее искать, спрашивая у редких прохожих, не видел ли ее кто-нибудь. Не знаю, сколько времени прошло, но вскоре я увидел маму, которая уже искала нас. Не спрашивая меня ни о чем, она все поняла и, в отчаянии пометавшись еще какое-то время по узким проходам среди кирпичей, изнемогая от горя, опустилась наземь. Я ничем не мог ее утешить, но понял, что происходит нечто очень страшное, и стал с еще большим усердием обшаривать окрестные завалы. И вот, наконец, вдалеке на вершине развалин увидел беленькую шапочку: это была наша Анечка, которая, как ни в чем ни бывало, собирала там всякую всячину. Радости нашей не было конца.

После этого мы сели в вагон очередного поезда до Буда-Кошелево и поздно ночью 21 октября 1944 года добрались до места назначения. Там возле здания райисполкома нас ждала машина, на которой мы приехали в поселок Красный Курган, где при ветлечебнице и жила тетя Аня. Подъехав к дому, в свете фар мы увидели ожидающую нас радостную тетю. Погода была теплая и пасмурная, но как-то по-особому приветливая. Начинался новый период в моей детской жизни.

(Из книги: Виктор Иванович Парфенов: к 80-летию со дня рождения / сост. Г. Ф. Рыковский и др. – Минск, 2014. – С. 56–66.)

Родился 19 сентября 1939 года в деревне Меженей Белыничского района Могилееской области. Исследователь в области физики неразрушающего контроля. Академик HAH Беларуси, доктор технических наук, профессор.

– В моей еще не окрепшей детской памяти запечатлелось не так уж много событий военной поры, но они хорошо запомнились из-за своей жестокости. Новый немецкий порядок был кровавым. Грабежи, расстрелы мирных жителей и сожжение деревень происходили буквально с самого начала оккупации. Нагрянувшие однажды и в нашу небольшую (17 дворов) деревушку фашисты не щадили ни малых, ни старых. Уничтожали всех подряд. Дело в том, что селеньице входило в зону, которую долгое время контролировали партизаны. Часто они здесь и квартировали. У нас, в частности, размещались бойцы 600-го интернационального отряда (с одним из них – австрийцем Фридрихом Пиецки – я не раз встречался после войны и переписывался с его женой).

Но и они не смогли нас защитить, когда немцы бросили против народных мстителей большие силы. Случилось это в феврале 1943 года. Мать вместе со мной и бабушкой вынуждена была бежать в соседнее село Малиновку, где проживали близкие родственники. Но, как оказалось, и оно было занесено карателями в кровавый список. Всех, кто не успел тогда укрыться подальше, надеясь отсидеться в погребах или подпольях, фашисты сожгли живьем. Людей согнали в гумно с остатками соломы, закрыли снаружи ворота, плеснули горючим и автоматной очередью подожгли строение. В огне погибли 53 человека, в том числе моя бабушка и тетя (сестра отца). Я и мама уцелели только благодаря расторопности дяди Коли, маминого брата, который вовремя вытащил нас из ненадежного домашнего укрытия и бегом увел в лес. А то бы мы с тобой сейчас не разговаривали.

Тяжело вздохнув, мой собеседник продолжал: – Молодежь во время оккупации партиями отправляли в рабство, а мою родную тетю вообще загнали в концлагерь. Вернулась оттуда замкнутой. Не любит разговаривать на больную для нее тему.

Опасности еще не раз подстерегали нас и потом, тем более что мать была по-прежнему связана с партизанами. Но каким-то образом удалось выжить. Хотя натерпелись за это мрачное время всего: и страха, и голода, и холода, и всяких других бед. В конце июля 1944 года Белыничский район был, наконец, избавлен от фашистской нечисти и специальная комиссия приступила к расследованию совершенных оккупантами злодеяний. Вот лишь некоторые, зафиксированные в документах: расстреляно 1471 человек, в том числе 467 женщин и 270 детей. Повешено двое, из них одна женщина. Сожжено заживо 215 человек, в числе которых 65 женщин и 86 детей. Угнано в Германию 1569 человек и т. д. А в целом по району 3315 погибших его мирных жителей, не считая приезжих и военнопленных, которых тоже было уничтожено немало. Вдумайся в эти ужасные для небольшой территории цифры. Это же геноцид! Людей убивали, как мух! И 48 деревень сожгли, причем шесть со всеми жителями. Это отражено на мемориальных плитах Хатыни.

Вот такое мое впечатление от немецкой оккупации – пожарища и убийства! Что-то видел я сам, что-то знаю по рассказам очевидцев – родственников и знакомых. Не доведи бог нашим детям и внукам проходить через подобный кошмар. Недетские это испытания!

Пережитое в военное лихолетье в партизанском краю наложило свой отпечаток на общественную деятельность Петра Прохоренко. Когда он в 70-е годы предыдущего столетия стал комсомольским вожаком Академии наук, в этой молодежной организации широко развернулась патриотическая работа. Одной из ярких ее страниц стало восстановление партизанского лагеря на Долгом острове (на границе Узденского и Дзержинского районов) и написание истории партизанской бригады капитана Н. М. Никитина, активно действовавшей в этих краях. Окруженная 14 июня 1942 года превосходящими силами гитлеровцев, она выдержала 22 атаки врага, потеряв в боях лишь девять человек, и сумела выйти из того опасного оцепления.