Завсегдатаи Рая выделялись и сейчас. Но только тем, что были по-прежнему не стрижены, небриты и одеты цветасто и броско. К пришедшим "сверху" они стали относиться с уважением. Ибо, хотя собственная жизнь по-прежнему не имела в их глазах никакой цены, но спасти товарища всегда у этих странных людей считалось подвигом. В общине обитателей Рая были свои собственные установки, мировоззрение и свой порядок. Как ни странно, "умереть под кайфом" было, по их представлениям, верной дорогой в ад и пляской под дудку дьявола. И то, что хакеры спасли их товарищей из ада, зачлось как подвиг.

Религиозные общинники выделялись на общем фоне. Их лица были серьезны. И все они были одеты в камуфляж, и вооружены. Самым главным среди них был Антонов, человек средних лет, волевой и подтянутый.

После искреннего рассказа Генриха о том, что творится в городе: о хакерах, торговцах, Тараканове и Золотусском, - засидевшиеся здесь, в небытии, люди воспряли духом. Открыли для себя новые возможности, почувствовали дыхание свежего воздуха, романтику предстоящей борьбы. Генрих им всем предложил выйти на поверхность и присоединиться к восстанию.

Большинство проголосовало за то, чтобы присоединиться к борьбе под началом хакеров Ростова.

И сразу же Рай превратился в комплекс, служащий для боевой подготовки.

– Мы не подпольные крысы! Утром все, включая женщин и детей, выйдут наверх, на улицы города! Детям и женщинам наши новые соратники предоставят убежище на складах оружия и в торговых резиденциях. А мужчины и все, кто пожелает к ним присоединиться, вне зависимости от возраста и пола, выступят с нами! Все желающие получат оружие у хакеров, если только здесь не хватит на всех. Но применять его будем лишь для обороны. Повторяю: только для обороны - себя или своих товарищей!
– раздавался голос Антонова, главы религиозного реввоенсовета.

Оружие, кроме давних запасов реввоенсовета, отыскалось в тире, на складах охотничьего магазина и в воровском притоне, разогнанном сегодня. Притон отыскали неподалеку от взорвавшегося во время похода Шнобеля и Барабашки универшопа, после их рассказа обо всём Петрову и Антонову. Об этом притоне, как оказалось, знали и некоторые "протрезвевшие" недавно нарики.

Раненных, которым была оказана медицинская помощь, решено было забрать с собой. И доставить на безопасную территорию города. Постановили не оставлять на "Дороге" никого, кроме незжей; если уходить, то всем и сразу. По договоренности с Генрихом, увозить раненых решили в первую очередь, ранним утром: на "летающих тарелках" от ближайшего парка. После примерной переписи присутствующих, Антонов доложил Генриху:

– Нас всех оказалось чуть менее четырех тысяч человек - взрослых и годных к бою. И около тысячи пятисот - тех, кто не подходит по возрасту или здоровью.

– Больных, раненых и женщин с маленькими детьми мы отправим в торговые резиденции Крысы, Борова и дяди Оси. Остальных, которые хотя бы могут перевязывать раны, подавать и расфасовывать ящики, готовить - в подпольный склад с техникой и оружием. Он пока находится под землей, но вскоре мы приведем его в боевую готовность - и он, благодаря действующему механизму, вскроется и окажется под открытым небом. С него взлетят вертолеты, и танки поедут по городу. Сейчас над этим местом наличествует холм и городская мусорная свалка, - сообщил Генрих.

Камуфляж, всяческая плотная "джинса" и ботинки в универшопах были разобраны, вынесены все медикаменты и даже простыни - чтобы в дальнейшем использовать их в качестве бинта.

– Осталось решить, как будем выходить: через немногочисленные узкие проходы, или же взорвем выход, некогда зацементированный снаружи?
– поинтересовался Петров.

– Если бы не более поздние постройки, наверху, вплотную к выходу, ещё можно было бы взорвать проход. А так - пострадают люди. Однозначно, через узкие проходы - и потому начинать нужно как можно скорее. Проникая в город, смешивайтесь с толпами и потихоньку двигайте в нужном направлении - главное, правильно распределиться по разным проходам и маршрутам движения, и следовать схемам. Женщин и детей, а также раненых доставляем на летающих машинах. Раненых выносим через магазин игрушек. Остальных - кого успеем, подлетим и доставим. Кого не успеем - те добираются пешком. У парка грузим раненых в наши "невидимки", не привлекая лишнего внимания. Выходим наверх небольшими группами. По очереди, а не скопом. Изображайте, что просто гуляете. Повальная проверка документов, аресты и пропускная система на улицах начнется позже, и будет связана с зачисткой города в связи предстоящей коронацией Штыка, - пояснял Генрих.
– До семи - восьми утра большинству надо быть уже на местах назначения.

– Сейчас распределю, кому на какие проходы следовать. И объясню, как и куда добираться наверху, кого не успеют забрать нашим транспортом. Первый проход - пойдет с Рольфом, вывезем всех на военный склад, за вами приедут на бронетехнике. Второй проход - со мной, двинемся пешком в резиденцию Крысы, в Северном массиве, следуя карте. Третий проход - пойдут с Петровым в Батайский район, по подземке, следуя карте подземки. Она будет выдана. Четвертый проход - идут со Шнобелем в Юго-Западный массив, тоже - подземкой. Не суетитесь! Никого здесь не бросим. Добирайтесь наверху самостоятельно или группами. Начинаем, друзья!
– заявил Антонов, сверяясь с картой и планом Генриха. И продолжил пафосно: - Я всегда верил в исход наверх. Потому что человеку нужна цель. Но мы боялись: боялись репрессий, боялись стать наверху людьми второго сорта, боялись быть схваченными и стертыми... Но теперь всё позади. Впереди только выход и свет. Мы сразимся и за свою свободу, и за свое право называться людьми, и за право жить под солнцем!

– Комиссар Антонов!
– обратился Барабашка.
– Я знаю текст "Марсельезы"! Только мелодию на гитаре подберу - и заряжу там, на площади перед Пирамидой!

Петров улыбнулся.

– Хочешь сказать - на серьёз меня больно пробило? Революционера из себя корчу? Или - проверка на адекватность? Победим - перестану командовать. А пока - переходишь в мое подчинение! Должен же кто-нибудь...

– Я понял, Антонов! Барабашка - отныне твой друг! Перехожу в полное твое подчинение.

– Как зовут Королеву?
– спросил в этот момент у него Шнобель.