– Это я. Твой друг, Шнобель - Пещерник... Что - там?
– спросил он, указывая на следующую дверь.

– Последняя дверь. Когда-то там был танцпол. Но теперь наши правила таковы, что туда уходят лишь самоубийцы. И танцуют, нюхнув глючного порошка - в последний раз в жизни. Потом они падают замертво, прыгнув со сцены вниз - как в пропасть. Так здесь заведено, и так нам всем уготовано. Все мы постепенно двигаемся к центру.

Шнобель с ужасом посмотрел на него.

– Вчера туда ушла Королева. И - Дизель. А Хом - нет, он где-то здесь, валяется под мольбертами, - отстраненно продолжил Барабашка.
– Ушедшие, быть может, уже погибли, а может, еще живы. Но... Кому это может быть интересно? Мы никому не нужны. Давно. Даже, сами себе, - и он снова отвел от Шнобеля мутный взор.

– Генрих! Не идите вперед без меня, - проорал своим Шнобель.
– Подождите здесь, я скоро вернусь... Никто не видал поблизости медпункт, когда мы стояли на "Дороге"? Думаю, он, всё же, должен быть.

– Я проведу. Здесь недалеко. Религиозный реввоенсовет его поддерживает и охраняет, - неожиданно отозвался Барабашка, услышав эти слова Шнобеля.

– Веди!
– сказал тот.

"Может, гипнокристалл на него чуть подействовал?" - успел подумать Пещерник, прежде чем они тронулись в путь.

Когда, уже снаружи Рая, Барабашка указал ему на ничем не примечательное здание без вывески, Шнобель припустил вперед.

– Как быстро ты идешь! А у меня ноги, как ватные, - стонал не поспевающий за ним друг.

– Ты ещё не насытился своей дурью? Кажется, уже по самые гланды, - оборвал его Шнобель.
– Так что - давай, разомнись, двигай мослы! И - завязывай с наркотой!

– Ты же знаешь - назад отсюда дороги уже нет, - виновато всхлипнул Барабашка.
– Я... Думал, что она способствует творчеству... Но... Дурь - это просто дурь.

– Есть! Есть дорога - даже с этой... "Дороги", - проорал Шнобель. Он остановился, и встряхнул Барабашку за плечи.
– Выход отсюда есть. Ты - еще жив. Понятно, что тебе наплевать на себя! Ты захотел превратить свою жизнь в дерьмо - и сделал это... А Королева, Хом, Дизель? Спасая себя - ты поможешь и им. Мы - не скоты, а люди, а потому плотно прижаты друг к другу душами... Понял?

– Королева... Она - всё такая же. Хрупкая девушка с золотыми кудряшками, - хлюпнул носом Барабашка.

Бинты, аппаратура для переливания крови, капельницы, витамины, обезболиватели, шприцы, глюкоза и прочее, - вскоре занимали один из углов бывшего "танцпола". Огромная и расчищенная комната мгновенно превратилась в медсанчасть. Шнобель в медпункте, сильно не разбираясь, свалил всё это добро на тележку, и доставил сюда. Зикфрид и Рольф оказались опытными медиками, и работы им хватало. Остальные хакеры и Шнобель были на подхвате.

Из двенадцати самоубийц, решивших совершить вчера если не узаконенный, то, как минимум, традиционный ежегодный ритуал этого места, они успели спасти пятерых наверняка и трех под вопросом. Дизель был плотно примотан к доске для фиксации сломанного позвоночника. Королева сломала ногу и была без сознания, сильно ударившись затылком, но тоже живая. Те трое, которые были в очень тяжелом состоянии, лежали под капельницами и прошли процедуру переливания крови.

Работёнки хватило всем не только на остатки дня, но и на вечер. Занимались ранеными и срочной ликвидацией наркоты во всем Рае. К этому подключился и прибывший сюда Петров.

Когда основная работа была закончена, Генрих, решил активировать гипнокристалл... Осмотрелся, и вдруг воскликнул:

– Посох! Я оставлял его здесь, при входе в последний зал! Книга - на месте, я брал её с собой, но - посох...

Посох с набалдашником исчез бесследно, - и даже Генрих растерялся.

Шнобель его вполне понимал. Если они, уничтожив наркоту, не врубят вскоре кристалл на полную мощность... То их жизнь пойдет на минуты. Наркоманы могут опять взяться за свое. И за них - тоже: ведь пришлые уничтожили всю дурь... Еще важнее было то, что и накопитель, и кристалл были нужны и для установки на Пирамиде, трансляции на Город.

– Стырили, - дополнил незаконченную Генрихом фразу Барабашка.

– Кто?
– спросил Пещерник.

– Воры-клептоманы, они частенько у нас промышляют. Безнаказанно тырят всё, что хотят - когда здешние под дозой... Блин, мне бы сейчас вмазаться! Хоть немножечко. Просто всего корежит. И зачем ваши всё извели? Между прочим, вас за это и побить здесь могут, как только сообразят, что к чему. В Раю - все до одного нарики. И в Общине есть, что к нам заходят. Даже из реввоенсовета иногда тайно захаживают, и покуривают легкую травку.

– Пёс, пёс!
– позвал Шнобель, вспомнив про собаку. Запропастился пес куда-то... Но отозвался. Оказывается заснул неподалеку от медикаментов, в куче барахла. Отряхнулся, подошел, глядя в глаза: чего, мол?

Шнобель попросил у Генриха носовой платок и протянул его собаке:

– Хороший, хороший, искать! Надеюсь, Генрих, что твой посох имеет твой запах. Я сам - нюхач, но сегодня я никакой уже. Перенервничал, устал. Мой нюх требует сосредоточения и относительного покоя. А еще, усиления приборами... В общем, собака - лучше. А пока мы с ним бегаем... Смотри, я же принес из медпункта "антияд-4", и много. На всех хватит. Он избавляет от наркоты в крови. Обработай всех нариков! Именно "антиядом" наверху лечат наркоманию. А я постараюсь найти вора. Ждите.