– Быть может, потому, что хотят выйти на связь отсюда, ведь выходить лучше с определенных точек. Тогда есть полная гарантия выхода. У Генриха есть ещё пара точек, откуда он смог бы выйти, если туда поставить комп, - подсказал Оливер.
– На одну из таких я и предложил нам сваливать. Только... нужно, чтобы мы захватили туда и компьютер.

– Я уразумел, - мигнул Шнобель.
– Только, где эти точки - в другом районе подземки?

– Нет, они здесь, недалеко, - ответил Оливер.

– Тогда всё это - опасно, однозначно, - подытожил Шнобель.
– Вычислят. У них аппаратура. Вроде бы.

Повисла тишина. Иоганн начал потихоньку выходить из легкого ступора, в который впал, и тоже слегка шевелить извилинами.

– Значит, так. Надо валить. Подальше. И прихватить с собой комп. Нельзя рисковать. Остальное обмозгуем позже. Очухается Генрих - поможет. Главное - свалить. Причем, оставлять здесь кого-то - рискованно. Серые могут решить не затевать вечерний выход, а просто вернуться, и гораздо раньше, и тромбануть комп. Мы ведь не в курсе их планов, - размышлял теперь он вслух.
– Вдруг их задача - только всё ликвидировать... Они получат дополнительное задание шефа - и вернутся, чтобы ещё и комп уничтожить, кроме людей. Я слышал, что их конёк - беспрекословное следование указаниям начальника.

– В этом есть своя соль, - заметил Шнобель, разгуливая по комнате. И его взгляд при этом то и дело падал на полки с книгами.
– Кто-то из нас двоих, Кролас, должен сходить к началу пути, захватить мой пластпакет и "чешую" для Генриха. Заодно и комп отсюда упереть.

– А пластпакет для чего?
– спросил Кролас.
– Один у меня с собой...

– Для книг...

Повисло небольшое молчание, и теперь они прислушались: за дверями снова безумствовали незжи. Вернулись и пытались проникнуть сюда... Скрежетали, пели что-то в совершенно диком диапазоне и царапали двери.

Почему-то Иоганн представил в красках именно свою одинокую прогулку по темному лабиринту подземки, свои встречи с незжами и зелеными всполохами на стенах.

– Ладно, придется рисковать, - вдруг решительно нарушил глухое молчание Шнобель. И стал методично вытряхивать с полок шкафа всякое старое барахло: одежду, постельное белье. Затем загрузил в наволочку комп, а также стал складывать книги с полок в попавшуюся под руки простыню. И завязал её затем большим узлом. Действовал он отлажено и проворно. Остальные следили за ним с удивлением.

Шнобель запихал в шкаф узел с книгами, а сверху - упакованный в наволочку компьютер. Вынул из поясной сумки высокопрочную веревку и лихо закинул её в проем между шкафом и стенкой, попросив Иоганна поймать конец. Затем, соединив оба конца веревки, завязал её на шкафу хитромудрым и прочным узлом.

– Не знаю, можно ли от незжей шкаф заговорить, но книги я как-то раз заговаривал, - признался Пещерник.

Затем, все остальные услышали странное бормотание Шнобеля:

– Стань невидим,

дым и сбитень.

Сбит, но не сшит,

Сшит, но не порван,

вор не найдет,

кот не украдет,

незж не унесет.

Незжу - незжево,

незачем наезжать,

нечего жрать, нечего видеть.

Видеть - обидеть,

Класть - не предвидеть.

Незж не заржавеет,

кот не околеет,

вещь не одряхлеет...

Затем Шнобель три раза плюнул через левое плечо и перекрестил шкаф. Потом, неожиданно для остальных, снял с себя скафандр и надел на Генриха, который до сих пор был без сознания. Сам же стал копаться в хламье, предварительно вышвырнутом с полок шкафа, пока не извлек оттуда старую джинсовую рубашку и потертые кожаные штаны - самое подходящее и крепкое из того, что там было. Но, надев это всё на себя, зачем-то сверху напялил драные спортивные "портки" (как выразился бы Дорг) и "хламиду" - хлопчатобумажную рубаху с круглой горловиной. Всё это было Шнобелю мало по длине, но широко в объёме и болталось. Вдобавок, он всё верхнее тряпьё еще и покромсал по краю ножичком: сделал бахрому.

– Красавчик, - не удержался вран, - загр-римируйся.

Пещерник хохотнул. Потом застыл, пораженно посмотрел на Иоганна:

– Кролас... Это не ты, это он сказал?

– Да, он... Это - мутаген ворона и попугая. И разумней нас с вами, - ответил тот.

– Как его зовут?
– спросил тогда Шнобель.

– Я еще не представил? Его зовут Тенгу.

– Однако, - задумался Пещерник.
– Весьма странная птичка...

– Тэн-гу, небесная собака. Что-то типа демона японской мифологии... И кто так птицу назвал?
– не по-детски серьезно, спросил вдруг Оливер.

– Он... Сам так представился, - извиняющимся голосом, ответил сыну Кролас.

– Вран прав, - сказал Шнобель, прекращая прения, - Мне нужно загримироваться, - и он достал из сумки какой-то флакончик. Обмазав содержимым лицо и руки, он повернулся к остальным и удовлетворенно хмыкнул:

– Ну как?

Постепенно, на глазах, его кожа становилась похожа на грязно-серую рыхлую кашу - как у незжа. Для убедительности он ещё нарисовал себе другой гадостью синяк под глазом и нанес бородавку на щеку.