Тормозные колодки срабатывают на поросшей мескитом обочине в Пасадене - в руке бутылка рома, в сумке под сидением пятьдесят тысяч долларов и незарегистрированный "Магнум-357", за стеклами гризерских очков красные глаза от мескалинового трипа. Ему кажется, он воняет неизлечимым психозом.
========== благослови вас Господь, свиньи! ==========
yelawolf - empty bottles
От желтых букв, намазанных детской рукой на почтовом ящике и составляющих “МакКолл”, остались только “м” и “к” - за три месяца до рождения Клифа, но не до их развода, им не хватило пяти долларов на банку водостойкой краски в стройотделе, потому что они заплатили за подгузники, бензин до Арчер-Сити и сводили Митча на ознакомительную вечеринку для подготовишек в прыгающий остров. Они были самыми молодыми родителями. Их сыну уже исполнилось пять, тогда как им не было еще и двадцати четырех. Оба бросили колледж в девятнадцать и уехали в Техас с трехнедельным младенцем в переноске и четырьмя сотнями долларов. Тогда все началось.
Хлопает москитная сетка, и скрип поношенных детских шлепанцев раздается по засушенной пустыне на десятки свободных от застройки миль вдоль по трассе на Уичито-Фоллс.
– Папа!
– Митчелл припадает к нему, его влажные от пота волосы вьются и налипли на грязный от пыли лоб. На мокрой шее болтается крестик.
– Ты почему не в школе?
– Скотт поправляет сползшую лямку от майки с плеча сына.
– Все поехали смотреть крокодилов в округ Кук. В Ок-Ридж. Автобусная экскурсия. Мама Дэби Добс тоже поехала. Она спросила маму, захочу ли я поехать со всеми. На школьном собрании.
– И что мама ответила?
– Не знаю.
– А ты хотел поехать?
Митч раскачивается на пятках: они отклеиваются от шлепанцев, но после снова к ним липнут. Немытые ступни стоптаны в кровь из-за дешевой резины.
– Если честно, то не очень. Я больше хотел, чтобы ты приехал, - признается он.
– Пап, я вешу уже тридцать три фунта. Думаешь, тренер возьмет меня в команду во втором классе? После Рождества они будут играть на поле в Прэйри-Пойнт.
– А знаешь, что? Почему бы нам не поехать туда вместе? Допустим, в пятницу. Я заберу тебя после занятий, купим “эм энд эмс” со вкусом соленого арахиса. Как ты на это смотришь?
– Без шуток?
– Без шуток, - соглашается Скотт.
– А мама?
– Митчелл трет запачканный кетчупом нос. Трудно смотреть на ребенка, который знает, что просит о невозможном.
– Посмотрим, что я могу с этим сделать, идет, Ковбой?
– Скотт подталкивает к нему свой кулак.
– Идет.
Двухкомнатный дом из гипсокартона пропитан молоком, соусом карри и стиральным порошком и набит дешевой пластиковой мебелью. Малия сидит на коробке из-под кондиционера перед стульчиком для кормления, стараясь впихнуть в Клифа банановое пюре из банки.
– Ну же, малыш, я заплатила за него семьдесят центов. Ты такое уже ел.
– Давай я, - Скотт ногой подцепляет складной табурет и пододвигает его к стульчику, поближе к Малии. Тогда же она роняет ложку, и Клиф заходится радостным визгом, растаскивая остатки пюре по столешнице и попутно размазывая его по лицу Скотта.
– Горячей воды нет, бойлер сломался, - замечает Малия, когда он хватает запачканные ладошки сына и облизывает их. На ней растянутая майка без лифчика “Даллас Каубойз” - до появления Клифа в день игры в 2017-ом они каждый год смотрели трансляции Супербоула, забив желудки жареными ребрами с ананасами и пивом. Митчелл всегда был у них под боком: сперва в ползунках с соской и пластмассовым Робокаром Поли, а после копающийся в миске со снэком и болтающий о пасах “Питтсбург Стилерз”. Скотт надеялся, что в этом году они снова соберутся вместе, перенесут телик на крыльцо и устроятся в пластмассовых садовых стульях с детьми.
– Я принес деньги. Тут восемьдесят два доллара. И я починю бойлер, - Скотт, выхватив Клифа из стульчика и опустив его на пол, тянет Малии пачку, зажимая ее в пальцах с въевшимся под ногти мазутом.
– Что у Митча с кроссовками?
– Подошва протерлась, - она отворачивается и ставит недоеденное пюре в холодильник. Когда она нагибается над полкой, Скотт замечает, как торчащий хребет натягивает ее майку. Не считая канистры с молоком, банок детского питания и обернутой пищевой пленкой миски со спагетти, на полках ничего нет. Скотт знает, что Малия отказывается от полноценного питания в пользу мальчишек.
– Мал, - он останавливается рядом с ней.
– На неделе Старый Вилли отдаст мне деньги за замену движка в грузовике, а я как раз обещал Митчу, что свожу его на поле в Прэйри-Пойнт. Мы можем снять трейлер в озерном парке и остаться там на пару дней. К тому же, в Бонеме есть обустроенный пляж. И до города всего три мили. Заодно купим Митчу новые кроссовки в “Грейт файв”.
– Всю неделю я работаю в две смены. В другой раз, - Малия говорит таким тоном, что Скотту становится понятно, что вопрос решен. Тогда он машинально тянется к обручальному кольцу, гоняя его по пальцу, как делает всегда, когда чувство вины за их распавшийся брак становится невыносимым.
Митчелл слышит, что мама и папа ругаются. Не так, как в прошлый раз, но голос у мамы такой, словно она собирается заплакать, хотя Митч ни разу не видел, как мама плачет. Поэтому он тоже не плачет. Даже ночью, когда мама напевает спросонья хныкающему Клифу “Баю-баюшки, Луна”, и он бесшумно выскальзывает во двор через кухонную дверь без сетки и бежит к луне по неостывшему асфальту так долго, пока его голые ступни не начинают болеть. Тогда он совсем чуть-чуть перестает думать о том, как сильно скучает по папе.