Собрав волосы в узел и кое-как вытерев перепачканное лицо засаленным подолом, она присоединилась к Гупперу возле костра. Парень смерил её мрачным взглядом, но подвинулся, уступая место у котелка.

– Давно все проснулись?
– спросила девушка, пробуя варево на вкус.

Гуппер пожал плечами.

– Нет, не особо, - он посмотрел наверх, где вовсю разгорался новый день.
– Когда я проснулся, солнце уже было высоко.

– А где Фол? И Полдон?

– Эльф ушёл на разведку. Наверное, - парень уныло проследил за тем, как проворно снуёт туда-сюда ложка с похлёбкой.
– А кентавр ягоды собирает. Или ещё чего.

От удивления Фиалка чуть не подавилась.

– Фол?
– переспросила она, откашлявшись.
– Он же слепой почти! Он заблудится!

Гуппер безразлично пожал плечами.

– Мартин его попросил.

Девушка резко поднялась, сунула ложку Гуппу в руки и решительным шагом направилась к страннику.

Мартин устало тер глаза и слушал витиеватую речь артиста.

– Если верить нашему светлоликому проводнику, то уже к следующему закату мы предстанем перед вратами подземного царства!
– вещал Гарри, сотрясая мощным голосом далекие верхушки деревьев.

Мина, которая почти лежала на страннике, внезапно звонко рассмеялась и скатилась на землю.

– Ты находишь слова мои смешными?
– артист удивленно воззрился на корчащуюся от смеха дикарку.
– Или же тебя смешит наше доверие к длинноухому заклинателю?

Мина продолжала хохотать и кататься по холодной земле, игнорируя любые попытки Гарри добиться хоть какого-то ответа.

Фиалка, замершая в нескольких шагах от разыгравшейся сцены, потеряла весь запал решительности. Усталый вид Мартина, грохочущий бас артиста и серебряный смех дикарки ошеломили её.

– Мартин, - тихо позвала она странника, но её голос утонул в царящем на поляне галдеже.

Вновь девушка почувствовала, как в груди закипает злоба и раздражение.

– Мартин!

Звонкий крик Энни заставил всех вздрогнуть. Даже дикарка прекратила смеяться и уставилась на девушку.

– Что случилось, Энни?
– странник, казалось, был рад наступившей тишине.

Девушке даже стало немного жаль его, но злость и возмущение были сильнее.

– Почему ты отправил Фола в лес?

Мартин удивленно переглянулся с артистом и ответил:

– Он сам спросил, чем может помочь. Вот я и предложил ему поискать что-нибудь съестное в округе. Наши запасы на исходе.

– Он же слепой!
– Энни уже не говорила, а кричала.
– Он же не видит почти ничего! Он потеряется!

Мина вновь залилась звонким хохотом, чем вызвала еще большее негодование у Фиалки.

– Мина, прекрати!
– грозно скомандовал странник, и дикарка послушно умолкла.

– Не волнуйся Энни, - продолжил он.
– Он дитя леса, и далеко не беспомощный. Ты же сама сказала, что он спас вас. Не беспокойся за него.

– Вы!
– прошипела Фиалка, зло топнула ногой и, резко развернувшись, зашагала в сторону леса.

Мартин что-то говорил ей след, ему вторил обеспокоенный гул артиста, но в ушах девочки стучала разгоряченная кровь, а туман ярости застилал взор. Она просто перешла на бег и проворно скрылась среди деревьев.

Днем лес выглядел совершенно иначе. Не было той давящей мрачности, тех страшных теней и пугающих шорохов. Ветки больше не казались костлявыми руками со скрюченными пальцами. Редкие желтые листы, что еще остались на кронах деревьев, придавали пробивающимся лучам слабеющего солнца теплый, золотистый оттенок. Весело щебетали птицы, где-то под ковром пожухлой травы шуршали грызуны.

Эта природная музыка и естественная красота осени немного успокоили Фиалку. Она некоторое время продолжала бежать, не особо задумываясь, куда и зачем, но вскоре перешла на спокойный шаг, а затем и вовсе остановилась.

"Какая же я дура!" - пронеслось у неё в голове.
– "Куда я побежала?! Даже не спросила, где искать Фола".

Девушка неуверенно огляделась, но вокруг были только деревья да кочки, поросшие желтой травой.

Красота леса сразу перестала быть умиротворяющей. Что-то пугающее было в этих ярких лучах, пробивающихся сквозь хитросплетение веток над головой, в этих белесых стволах деревьев, в этом непрекращающемся шуршании под ногами и злорадном хохоте птиц.