Колониальный транспорт построен по такому принципу, что, приземлившись однажды, он уже не мог взлететь. Ведь его задача быть не только космическим кораблем, но и первым домом для поселенцев.

Так началась история нашего мира, отделенного Пределом от остального человечества больше чем на тысячу лет…История нескончаемой вражды с ткачами, близкой дружбы с хетарами и личной ответственности одного человека за судьбу целого мира…

– Ну вот, опять началось, - вздохнул Данни, и попытался заткнуть уши. Куда там, очередной скандал уже набрал обороты, и в ближайшее время не думал заканчиваться. Отец опять явился со смены пьяный в хлам, и мать закатила очередную истерику. На сторону отца тут же встала бабка – его мать, и через пару минут по модулю полетели тарелки.

– Хорошо еще хоть они пластиковые, а то давно бы без посуды остались, - проворчал Данни и поднялся. По прежнему опыту он знал, что находиться дома ближайшие несколько часов будет невозможно. Поэтому, побросав в сумку нужные вещи, Данни выскользнул из блока.

Подобные скандалы в семье длились уже много лет. И каждый раз одно и то же. Поначалу Данни реагировал на них болезненно и пытался помирить родителей. Но чем старше он становился, тем больше понимал, что его вмешательство никому не нужно. Отец его доводов не слушал, бабка тут же начинала причитать, а мать его просто прогоняла. В итоге, во время таких скандалах, он начал уходить из дома.

Сначала просто бродил по городу. Потом стал помогать за небольшую плату в местном баре. А однажды, просто случайно, набрел на лавочку старика Хош’таха. Таинственные хетарские изделия покорили Данни с первого взгляда.

Он стал забегать в лавочку чуть ли не каждый день. И однажды старый хетар сменил гнев на милость. С тех пор Данни проводил в его лавке все свободное время. Он был и продавцом, и уборщиком, и носильщиком. Плату за свой труд он не просил, что вполне устраивало хетара. Зато получил беспрепятственный доступ ко всем хетарским товарам, что вполне устраивало его. Вот и сейчас Данни направился туда.

Выйдя из блока, он повернул направо. С обеих сторон тянулись точно такие блоки, как тот, что принадлежал его семье. Две маленькие спаленки выходили в чуть большего размера гостиную, совмещенную с кухней. Плюс крохотный санузел с резонансным душем, вот и все, что полагалось семье переселенцев на колониальном транспорте.

Сейчас здесь почти не осталось жителей. Все, кто имел хоть малейший шанс, уже давно обосновались на планете. В жилых модулях «Искателя» остались только самые бедные, да еще те, кто был не в ладах с законом.

Данни ускорил шаг. Он подходил к самому неприятному месту на корабле – лифтовым шахтам. Сами лифты не работают уже давно. А их шахты последние несколько лет используются как мусоропровод, точнее мусоросборник. Среди обитателей «Искателя» ходят целые легенды, про чудовищ из шахт. Но, даже если они все вымысел, то запах оттуда вполне реален.

Путь наверх здесь был только один: аварийная лестница. За те девяносто лет, которые «Искатель» провел на планете, она кардинально поменяла свой вид. Из легкой ажурной конструкции она превратилась в громоздкого монстра человеческой изобретательности. Ее сделали более пологой и доварили перила. Наиболее крутые участки прикрыли защитной сеткой. Но даже эти меры уже не спасали ее от старости.

Хорошо подниматься было недалеко. Только на следующий уровень. Когда-то здесь располагалась зона отдыха и зимний сад. Точнее огород, поскольку в полете выращивали только полезные растения. Теперь же тут проломили выход наружу. Благо этот уровень находился вровень с землей.

Данни выбрался из корабля и с удовольствием вдохнул теплый утренний воздух. «Искатель» лежал в низине. А выше, на холме, располагался Мартис – первый город на Алидар.

Если честно, то Мартис основан не колонистами. Когда «Искатель» приземлился, то здесь уже жили ученые. Но если с названием планеты переселенцы смирились, то поселение все-таки переименовали. Традиция, видите ли, была такая. Называть первое поселение в честь капитана транспорта.

Теперь Мартис уже город. Многие дома здесь еще состоят из съемных модулей «Искателя», но весь центр застроен самыми настоящими зданиями. Сначала их пытались строить по-старинке из пластикблоков, но быстро поняли, что местный камень намного дешевле. Да и нагревается пластик слишком сильно. Губчатый камень лучше держит микроклимат.

Тропинка, по которой взбирался на холм Данни, петляла, повинуясь капризам рельефа. По обеим ее сторонам тянулись густые заросли. Высокие деревья попадались редко, но тени все равно хватало. Сейчас, когда солнце только взошло, еще совсем нежарко и можно позволить себе срезать путь по просеке.

Данни шагал не глядя. Он хорошо знал эту дорогу. Иногда ему приходилось бегать в Мартис несколько раз в день. В школу, со школы, в лавку хетара, а то и просто в магазин. На этом месте из земли высунулся корень и можно споткнуться, тут ручеек размыл себе новое русло, а здесь…

Данни вдруг оступился и упал. Перед глазами все поплыло, а земля под ним завертелась с бешеной скоростью. Во рту пересохло, он попытался закричать, но не смог. Он лежал навзничь не чувствуя ни рук ни ног и каждую секунду в его голове взрывались сотни цветных кругов. Мир поплыл, растекся и стал насыщать каждую клетку его тела. Или наоборот: это он растекся и теперь его тело впитывается в землю, как лужа.