– Да никакой он не друг. Назовём это деловой этикой.

– Он - элиминатор?

– И довольно неплохой.

– Я принял его за Зоркого. Думал, он пришёл забрать меня. У него костюм такой же и оружие...

– Он им был когда-то. Пока его не попёрли из гвардии за нарушение дисциплины.

– Ты говорил, все Зоркие - импотенты.

– Об этом и речь.
– Он ухмыльнулся, словно его каждый раз забавляла эта история.
– Он - яркий пример того, что даже люди из пробирок бывают бракованными. Что-то они там напортачили, когда лепили его. Он не просто импотентом не стал, а готов теперь свой член в любую дырку засунуть. Его положение усугублялось с течением времени, и вот когда его поставили охранять одного из энитов с прелестной коллекцией "мебели" и "куколок"... В общем, был скандал.

– Почему его не казнили?

– Это сочли не его виной, а ошибкой производства. И просто изгнали.

– Ты давно его знаешь?

– Довольно давно.

– Как вы подружились?

– Мы не друзья, ясно? Просто работали вместе над несколькими заказами.

– И зачем он пришёл, если вы не друзья?

– Может, ему понадобилась помощь в каком-нибудь непростом деле. Такое уже случалось.

– Разве взаимопомощь - не показатель дружбы?

Многорукий задумался.

– Я его не так давно башкой вниз в подвал столкнул и запер там... Так что да, думаю, ты прав. Мы с ним - не разлей вода. Уже начинаю скучать по засранцу. Наверняка и он соскучился.
– Многорукий встал из-за стола и прихватил с собой бутылку.
– Пошли его проведаем.

ГЛАВА 20

Перед тем, как Многорукий полез в подвал "проведать" Шейна, я попросил его прихватить оттуда два охотничьих ружья и журналов побольше. И хотя мэтр был озадачен таким сочетанием, я получил и журналы, и ружья. Не запросто и просто, конечно.

– Проси, Габи.
– Мэтр хрипло посмеивался. Журналы заткнуты за пояс штанов, обложкой ко мне, как будто джинсы мэтра наполовину съели красотку. Ружья закинуты на плечи.
– Проси, как Рэймса просил.

– Пожалуйста, Рэймс, - пробормотал я, кося взглядом в сторону открытого люка в ожидании, когда же Шейн додумается выбросить оттуда гранату.

– Теперь понятно, почему он оставил тебя там, - разочаровано вздохнул Многорукий.
– В следующий раз, когда вы с ним встретитесь, постарайся...

– В следующий раз, когда мы с ним встретимся, умолять будет он, - перебил я, и улыбка мэтра стала ещё шире.

– А ты, пожалуйста, выслушай его и намотай на ус, идёт?
– попросил он.
– О! Шейн ведь не знает эту историю. Ты должен её услышать, дружище. Эта история - моя любимая.

– Пшлнах, - раздалось хрипло снизу.

– Давай рассказывай, - приказал мэтр.
– Я её уже сто раз слышал, но ощущения каждый раз те же. Пусть Шейн приобщиться. Я же тебе его историю рассказал.

– В конце его истории ему должны были отрезать яйца, - пробормотал я, недовольный эпилогом.

– А в конце твоей Рэймс должен был тебя забрать. Видишь, как вы похожи.

Не то чтобы я нашёл это логичным. Я подчинился, потому что не мог не подчиниться. Я рассказывал, а мэтр задавал вопросы, словно действительно слышал эту поганую историю в первый раз.

– Знаешь, я думаю всё дело в том, что ты был сопляком и не мог подобрать нужные слова, - сказал в итоге мэтр.
– Шейн тебя научит умолять. Правда, Шейн?

– Обязательно, - протянул он, имея в виду конечно не на собственном примере. Что эти уроки будут долгими и мучительными.

– Смотри, каким ты уже стал покладистым.
– Мэтр расхаживал по самому краю.
– За это я тебе расскажу продолжение истории. Через пару лет после этого случая крошка Габи сбежал и появился у меня на пороге, прося убить Рэймса.

Шейн рассмеялся, его надсадный хохот стал по-настоящему страшным за счёт эха. Я нахмурился. Неужели моя просьба была безрассудной?

– И я согласился.
– Хохот стал ещё громче.
– В конце концов, он не энит, а людей незаменимых не бывает. Рэймс же ликтор Бэлара, но Бэлар давным-давно сгинул.

– Да, я слышал он же его и прикончил. Из зависти, ага.

У меня челюсть отвисла.

– Не суть, - бросил мэтр.
– Если ликтора сможет убить обычный элиминатор, значит Рэймс - не так уж и крут, как говорят. Никто его оплакивать не будет. Разве что его верные приютские фанаты... с одним из которых он поступил так жестоко.

– Да уж, совсем озверел, подонок, - сказал Шейн.

– И вполовину не так как ты, приятель.
– Мэтр присел на корточки, заглядывая вниз.
– Ты пришёл ко мне домой, и вместо того, чтобы Габи руку пожать, решил в него член засунуть? Какие же у тебя хреновые манеры, приятель. Я тебя не убил до сих пор только потому, что у тебя такой крошечный, что Габи ничего не почувствовал. Он сказал, что ты - кастрат неуклюжий - просто упал на него. Я с тяжелым сердцем объяснил, что твои намерения были не так чисты. Он был несколько озадачен, знаешь.