– Они и погибли. При исполнении своих самых главных обязанностей. Обязанностей передо мной.

– Не скажу, что я их понимаю, - прошептал я, глядя в экран лицензии.
– Но я бы за мэтра убил.

– Ты вряд его чем-то подобным впечатлишь.

Не при его работе, согласен. Убивать для него, это как дарить сапоги сапожнику.

– Наверное, он тоже когда-то потерял ученика. Может даже, похожим образом...
– предположил я.
– Мы можем узнать это... если ты мне поможешь.

Но это, конечно, вряд ли. Он и раньше хотел прикончить Многорукого и уничтожить всё, что ему дорого. Теперь у него появилось железобетонное основание сделать это самым мучительным образом. Помогать мне? Это не входило в его планы, если только речь не шла о помощи в скорейшем...

– Лады, - бросил Шейн.
– Тыкай на картинку в правом нижнем углу.

Я начал следовать его указаниям, пока не забрался в такие метафорические дебри, что сам не мог понять, где оказался. Обилие непонятных символов сбивало с толку, но Шейн, казалось, знал, что надо делать.

– Тут надо код ввести, - сказал я.

Шейн продиктовал мне цифры, хотя я уже приготовился сдаться.

– Ну что?
– спросил он через минуту.

– Не знаю. Всё просто погасло.

Я потряс лицензию, словно пытаясь привести её в чувства, а Шейн разочарованно вздохнул.

– Она разрядилась.

– Разрядилась?

– Да, положи её на место, откуда взяла.

Я представил, как мне придётся возвращаться в комнату мэтра через бутылочные ловушки, и решил спрятать лицензию в карман его куртки. Он всё равно ничего не вспомнит.

***

Мои волосы творили, что хотели. Лезли в глаза, скручивались в локоны, путались и даже выпадали. Это было почти таким же предательством со стороны моего тела, как и кровотечения каждый месяц.

Я был в ужасе и даже представить себе не мог, как выгляжу со стороны. Все жители города стриглись коротко. Не только потому, что так было принято, но и из соображений санитарии.

Разглядывая своё отражение на выпуклой стороне ложки, я чувствовал себя преступником. Если так подумать, я нарушал закон трижды.

Когда обратился к Рэймсу.

Когда сбежал.

И вот теперь, когда отрастил волосы длиннее, чем имел право.

Пора уже свернуть с этой скользкой дорожки.

Предыдущие преступления оставили следы только на моей совести. Этот я должен был носить по жизни, если вспомнить наказ Многорукого.

Не стриги их, идёт?

Я дал ему обещание. Но с другой стороны не так давно он сказал, что я могу быть обычным парнем, а такие не отращивают волосы. Это против правил. Это неудобно. Он должен меня понять.

Я нашёл ножницы и без особого сожаления обстригся под корень. Потом взял бритву мэтра и доделал работу. Мне стало свободно и легко, и я решил, что уже поэтому в этом не может быть ничего плохого.

Минус один грех.

Я со спокойной совестью отправился хозяйничать на кухне. Нужно было что-то организовать на завтрак. Например, сварить какао. Я обожал какао и решил, что пора начать приобщать к нему Шейна. Хотя, наверное, он после вчерашней новости предпочёл бы что-нибудь покрепче...

Не только он.

– Мне сегодня приснился кошмар, - зазвучал за моей спиной заспанный голос, - как будто ты назвал меня... а-а-а-а!

Мэтр закричал так, словно этот кошмар - кошмар, который впечатлил даже элиминатора первого ранга - ожил и оказался на его кухне.

– Какого хера ты сделал со своими волосами?
– взревел он, подлетая ко мне и поворачивая к себе рывком.

Какао разлетелось по кухне, попало мне в нос. Я чихнул.

Это был первый раз, когда:

а) я услышал, как мэтр кричит от страха;

б) мэтр был в бешенстве и не скрывал этого.

– Я... ну, я...

Я был так напуган, совершенно сбит с толку, что не мог и слова выговорить. Я всего лишь привёл себя в порядок. Я ещё и ногти обстриг... это плохо? Интересно, как он отреагирует, если узнает, что я брал его лицензию?

– У меня были вши, - солгал я.

Едва ли он мне поверил, но руку отпустил.

– Ну ещё бы. Ты же всё своё время проводишь с псиной. Ещё и не то подцепишь.

Какой тонкий намёк...

– Прости, - сказал я, но мэтр покачал головой, мол "неважно".

– Я сам тебе его подарил. Должен был понимать, чем это может обернуться.

Многорукий стал каким-то очень задумчивым, и я понял, что он размышляет о всяких разных последствиях такого общения. И вши - самые безобидные из них.

Он решил покурить на завтрак. Да и, в конце концов, с какао теперь уже ничего не выйдет. Я пошёл за тряпкой, а когда вернулся, мэтр сказал:

– Больше так не делай.

– Ладно.

В конце концов, как я и сказал давеча Шейну, я был готов ради мэтра убить. Не стричься? Если он так настаивает, думаю, я смогу и это выдержать.