– Ты дал мне обещание, помнишь?

– Да.

– Мужики держат слово.

Я согласно промычал. Такие разговоры мне нравились меньше всего, потому что я ничего не делал так, как делают "мужики". Т.е. плакал, совал нос, куда не следует, лукавил и предпочитал бегство атаке в лоб.

– И я покажу тебе, как это надо делать.
– Взъерошенный, в одних трусах и с сигаретой в зубах он был олицетворением мужественности, потому я поверил ему безоговорочно, когда он заявил: - Отныне я тоже не буду их стричь.

Я стоял на коленях с половой тряпкой и взирал на него как на многорукое просветлённое божество.

– Идёт?
– спросил он, словно не понял по моему лицу, что при таком раскладе я готов на всё.

Если он что-то делал, я автоматически хотел это повторить. Думаю даже, я стал бы самым отъявленным алкоголиком и конченым курягой, если бы только целум и сигареты не были такой дрянью, и мэтр не запрещал мне к ним притрагиваться. Только когда несу ему. На этом всё.

– Если ты сейчас побреешься налысо. Так будет честно, - Я осмелился ставить условия.
– Тогда у нас будет одной длины...

– Нет уж, никакой "одной длины" у нас не будет.
– Получилось как-то двусмысленно.
– Ты сам так решил.

Я прижал подбородок к груди и опять чихнул.

– Значит, договорились.
– Мэтр отстранил сигарету и провёл рукой по лицу. Как будто вспоминал свой невыразимо жуткий кошмар.
– Он мне сто лет не снился...

– Кто?
– насторожился я.

– Догадайся. Это же из-за тебя всё.

Твой погибший ученик?

Он узнал, что я копался в его лицензии. Он меня убьёт теперь...

– Нахер это дерьмо!
– вскричал он неожиданно, хотя я уже приготовился молить о пощаде. Он вышел из комнаты.
– Почему я вообще об этом думаю?!

Хорошо. По крайней мере, сон расстроил его сильнее, чем я. Так я подумал... а потом мэтр вернулся на кухню полностью одетый и протянул мне...

– Что это?

– Резинка для волос.

Упс.

– Видел, что они тебе уже мешают, но не успел отдать.

Похоже, всё-таки я его расстроил сильнее.

– Прости.
– Я разглядывал тонкую закольцованную ленту с крупной чёрной бусиной.

– На руку себе надень. Будет тебе напоминанием.

Того, как часто ты разочаровываешь меня, придурок.

Похоже, утро у него не задалось. Или наоборот? Для элиминатора, с кучей заказов, паршивое настроение - самое то, наверное. Когда он вышел за дверь, прихватив куртку, фотоаппарат и мои ключи, я понял, что домой он вернётся только через неделю.

Но он вернулся через секунду, чтобы сказать:

– Не выходи сегодня из дома!

– Без проблем.

– Дай слово мужика.

Я дал.

Не выходить из дома? Уж с этим-то я точно справлюсь.

ГЛАВА 26

А дальше дело было так. Я закончил с уборкой и приготовил нам с Шейном молочный коктейль, какой некогда смешивал мне Майлз, но теперь не смешивает, потому что ему не до этого.

– Это очередная хрень из твоего сборника рецептов?
– спросил Шейн, когда я спустил порцию ему в импровизированном лифте, сделанном из коробки.

– Нет. Все коктейли меня научил готовить Майлз.

– Кто такой Майлз?

– Хозяин бара, в котором твои парни устроили погром. Сет ему нос сломал.

Шейн что-то промычал не очень одобрительное, хотя сам был таким же: набрасывался на людей с порога.

– И что, многому он тебя научил?

– Я знаю около полусотни коктейлей.

– И ты мне приготовила единственный безалкогольный из этой полусотни, - догадался Шейн.

– Вообще-то, я собирался сварить какао.

Шейн долго смотрел на меня, словно пытался понять, что вообще творится в моей голове.

– Ладно. И так сойдёт.
– Он отсалютовал мне бокалом.
– За этого твоего Майлза.

– За Майлза, - поддержал я тост, и начал рассказывать, какой он вообще крутой мужик. Но Фрик круче, потому что умеет играть на рояле и у него здоровский голос. Иногда я ему подпеваю. Если он попросит, и песня мне очень нравится.

– И много песен знаешь?

– Полно.

– Больше чем коктейлей?
– Я пожал плечами.
– А вот эту слышала?

Он прочистил горло и начал прямо с припева, а я подхватил, потому что узнал песню тут же. У Шахерезады было отличное чувство ритма, а песня - одной из моих любимых, поэтому я не мог оставаться в стороне.