– Твои напарники уже давно мертвы, - сказал Саркес.
– Мы искали последнего. Ловким же ты оказался, мальчишка, что так долго от нас бегал.

Анн харкнул кровью.

– Я и не пытался бегать. Это вы плохо искали.

Рядом стоящий мужчина с железной перчаткой, орошенной кровью, вновь замахнулся. Жестом Саркес Ян его остановил.

– Хватит. Проку нам от того, если он снова отключится и не сможет говорить?

К тёмноволосому главарю подошла женщина. Она была одета, словно забитая старуха, самая настоящая ведьма: серые лохмотья висели на ней, как рваное тряпьё. Женщина тоже была слепа на один глаз, только её глазница не прикрыта тканью, а заделана грубым швом. Волосы сальные, грязные - свисают, как текучие сопли.

Анн поморщился от её вида. Впрочем, он сам сейчас выглядел не лучше: в грязи и крови, и разорванной местами одежде.

– Итак, - продолжил Саркес, смотря на пленника.
– Сначала я думал убить тебя, как и твоих соратников. Но, пока мои люди копали на вашу шайку, успел заинтересоваться твоей воровской натурой. О тебе ходят интересные слухи, Анн Кёрли.

– О многих из нас ходят слухи, о которых мы не подозреваем. Слухи - сомнительная штука, - встречаешь "героя", а оказывается, что это просто убогий трус, о котором слишком много говорили.

– Сплетни нынче самый ходовой товар, мой гость. Нужно иметь надёжные источники, чтоб не путать героев с трусами. У меня, к счастью, такие источники есть, и они многое напели о тебе. О том, что ты острый на язык, я тоже слышал. Но рассчитывал на нечто большее.

– О, как жаль, что я тебя разочаровал, - без сожаления ответил Анндем.

Та жуткая женщина всё ещё стояла рядом, следя за диалогом. Саркес обернулся к ней, смирил взглядом с примесью презрения.

– Агдера, ей Богу, не стой над душой. Ты мешаешь нашей откровенной беседе. Как тень, нависла здесь надо мной. Убирайся.

Женщина всколыхнулась, будто очнулась от транса, и, повинуясь приказу, пошла наверх по пыльной каменной лестнице, опутанной паутиной.

Анндем сверлил нахальным взглядом Саркеса.

– И что со всех этих слухов? Какую пользу ты в них нашёл, раз не спешишь меня убивать?

– Думаю с тобой поиграть. Знаешь, как в детстве, с деревянным солдатиком на поле.

– Только я не деревянный солдатик, а ты уже не ребёнок.

– Поэтому и играть мы будем не с игрушками, а с людьми, не на маленьком игральном поле, а на территории столицы, а может и вне её пределов, - рассказал Саркес, ухмыляясь.

Анндем всегда знал, что это за братство. Они шли против Биллеандра. Замышляли заговоры, плодили тайные секты, прятались, иногда вылезали из своих нор, чтоб сделать пакость, а затем вновь закапывались, словно кроты. Черные вестники - скорее черные слизни, полные подлости и скверны. Анн не видел в их противостояниях смысл и презирал членов тайного общества. Отчасти, из-за этого презрения он с коллегами-разбойниками и решился на грабёж одного из их лагерей. Вычислить Чёрных было не просто, практически невозможно. Как крысы, они отлично маскировали свои норы. Но Анндем нашёл зацепочку - оказался не в том месте не в то время, подслушал проповедь одной женщины, Черной вестницы, а дальше дело было проще - проследить за ней до самого лагеря. Незнакомка несколько раз чуть не терялась из вида: петляла, кружила, пряталась, таилась. Затем доверила подозрительному мужчине - ещё одному их члену - кодовые слова: "Да будет эйф Розмонд". Если бы не чудо-ракушка, спутница рыжего, он никогда бы не услышал пароля.

Под покровом одной из самых тёмных ночей они пришли, обокрали чёрных крыс, продали их лошадей и разделили золото. Невероятная нажива, стоящая всего пары десятков людских жертв. Невероятное везение.

Теперь же Анндем так не считал. Фортуна сделала подарок и вскоре отобрала, заставив вора платить за удачу. Таков закон жизни: за всё приходится платить, даже за успешное стечение обстоятельств.

Саркес надел на Анн странный металлический ошейник - тот обхватил шею, сжав её. Маленький и невзрачный - напоминал скорее странное колье, - так показалось Анн, когда он, уже, будучи на свободе, впервые разглядел ошейник в зеркале.

– Что это?

– Твоя смерть, - сказал Саркес Ян неопределённо.

Анндем заколебался.

Саркес вытащил из заднего кармана свёрнутый пергамент, на котором ветвились непонятные глифы неизвестного вору языка. Он оросил лист кровью, кольнув лезвием ладонь. Стражник Саркеса, тот самый, что бил Анндема перчаткой, освободил одну руку вора и порезал её, заставив приложить ладонь к пергаменту. Мгновение боли сменилось продолжительным пощипыванием покрасневшей ссадины. Анн поморщился.

– Это что? Какой-то контракт на крови? Меня такими глупостями не проймёшь. Я не суеверный, - сказал Анн.

Саркес подозрительно ухмыльнулся.

– Вовсе нет. Отныне лишь этот пергамент, связанный с твоим нашейным украшением - твоя жизнь. Стоит мне уничтожить бумагу - за ней последует твоя душа.

– Что за бред? Я не верю. Ты просто пытаешься меня запугать, пока ещё не знаю зачем.

– Запугать?
– Саркес Ян вскинул кверху лохматую бровь. Осторожно сложил свежий свёрток в карман и вытащил другой, весьма похожий, только иного оттенка и с иными глифами внутри. Саркес ухмыльнулся и приставил пергамент к огню настольной свечи. Бумага вспыхнула синим пламенем, страж с окровавленной перчаткой с криком бросился к Саркесу, но было поздно. Мечник вдруг схватился за грудь и своим падением чуть не свалил с ножек хрупкий стол. Металлические доспехи звонко ударились о камень. К счастью для Саркеса, рядом были и другие стражи, защищающие его. Он обвёл их взглядом и грозно покачал пальцем.