– Дите Биллеандра...

– Что "дите Биллеандра"? Я говорил тебе. Как только мы схватим полубожка - сразу начнем ритуал. Все подготовки завершены, Агдера, тебе нечего бояться.

– А ты точно вынесешь все это? Вдруг его сила не уживется в тебе? Вдруг ты умрешь?
– Агдера вмиг стала выглядеть так, будто уже находится на похоронах любимого. Лицо ее вытянулось и побелело, и так большой глаз раскрылся сильнее.

– Ты моя перепуганная мышь, - с чуткостью произнес Саркес, накручивая на палец локон волос Агдеры.
– Я все выдержу. Ко мне снова приходило видение прошлой ночью.

– Розмонд говорил с тобой?

– Да, он говорил. Он сказал, что, когда я обрету магическую мощь, мы поднимем с колен Черных вестников. Шаг за шагом мы будем идти к великой революции. Подумай, сколько мы совершим, только убив ребенка Билла: мы разрушим пророчество, отменим Судный день, мы заполучим силу полубога! Разве тебе не кажется, что это начало легендарной истории?

Агдера кивнула и робко улыбнулась, переплетая свои пальцы с мозолистыми пальцами Саркеса.

Он смотрел ей в лицо и видел, что, помимо нежности, во взгляде Агдеры витало что-то ещё. Что-то темное, мрачное, далекое даже от Саркеса, самого большого сокровища ее жизни. В черноте проглядывалась та неясная прогалина души Агдеры, о которой, вероятно, знала лишь она сама, укрыв личных бесов за занавесом тени.

С Саркесом Агдера вела себя, как преданная слуга, заботливая жена и страстная любовница. Он мог говорить ей все, о чем думал, он мог оскорблять ее и измываться над ней, но Агдера всегда стояла и, Саркес уверен, будет стоять на его стороне до последнего.

Она принадлежит ему. Она - его ангел-хранитель. А он...

Внутри он ощущал себя опасным чудищем на фоне этой заботливой мышки. Иногда Саркес ловил себя на воистину жутких мыслях: например, глядя на зашитый глаз Агдеры, он думал о том, каково это - забить в глазницу свой хер, разорвав при этом сшитую кожу. Отверстие, правда, выглядело слишком узким для него, и поэтому Саркес воображал, как расширил бы проход подручными средствами. Господи, да даже сейчас он не переставал думать об этом!

– А мне он так ничего и не сказал...
– нахмурилась Агдера.
– Розмонд. Я так и не услышала ни слова.

– Ты недостаточно сильно веришь...
– строго начал Саркес, говоря словами праведного учителя, но Агдера перебила, не дав ему закончить:

– Верю! Я очень-очень сильно верю в Розмонда, Саркес, и в тебя, и в твой врожденный дар! И я согласилась провести ритуал выкалывания ради того, чтоб Розмонд заговорил со мной!

Саркес снова посмотрел в уничтоженное око Агдеры, вспоминая тот день, когда кривым острием Энель аккуратно извлекал её глазное яблоко. Восхитительное зрелище.

– Он говорил со мной и до того, как я ослеп. Это просто... Улучшило нашу связь, - сказал Саркес.
– А ты изначально не была наделена ею. Связью. Я - его проводник, его избранный. А ты - пока еще нет.

– И что мне сделать? Отдать ему второй глаз? Полностью ослепнуть? Может тогда он милостиво снизойдет ко мне?
– Агдера кисло скривилась, брови её сошлись к переносице, а губы неровно изогнулись.

– Не думай об этом. Главное, что с ним говорю я. А ты просто верь - и милость Розмонда снизойдет к тебе и без божественных видений.

Саркесу надоело утешать падшую духом женщину. Он желал совершенно иного от её тела, способного удовлетворить все похотливые потребности главы Черных вестников.

Саркес прильнул к ней мокрым чавкающим поцелуем, завалил на матрас и придавил своим весом. У Агдеры изо рта несло чесноком, а губы были слизкие и окровавленные, как будто Саркес приложился устами к рыбе, но процесс жгучего переплетения языков приносил ему блаженное удовольствие.

Мужские руки блуждали по всем укромным местечкам ее тела, гладили изгибы, сжимали складки кожи и легонько проникали в глубины влажной ямки. Лицом он уткнулся в шелковистые волосы подмышки, щекочущие носовые пазухи.

Саркес чувственно погружался в нее пальцами, параллельно насилуя языком рот Агдеры. Утешить её славно получилось - уже скоро женщина скользила по кровати, извиваясь под его ласками, глухо вздыхала и прерывисто стонала в губы Саркеса.

Саркесу казалось, что кол в штанах способен прорубить собою ткань, лишь бы выбраться на воздух. Тогда тесные брюки полетели на пол, а Агдера взвизгнула как свинка, когда мужчина сурово вонзился в нее членом.

Его окутала приятная мокрота и теплота женского лона, заставив забыться в удовольствии все более и более глубокого погружения под аккомпанемент пошлых криков изящно прогибающегося тела. Саркес сконцентрировался на ощущениях и ритме постоянных толчков, сминая потную кожу Агдеры пальцами как тесто...

Это неполная версия. Для продолжения чтения перейдите по ссылке: https://vk.com/moon_and_fox